Застава

Тропинка обогнула молодой ельник и тонкой лентой поползла между сосновых стволов навстречу высокому каменному забору. Приближаясь к неприметной калитке, Тур обнаружил вдруг, что усталость давно покинула тело. До неожиданной встречи в лесу он чувствовал себя разбитым и выжатым до предела. Теперь от негативных ощущений не осталось ни следа. Любопытства ради он заглянул в пакет: две банки варенья, мёд и что-то белое – не то сметана, не то творог. Ему, дежуранту, не ведущему палаты, подарки доставались реже, чем обычным врачам в отделении. Но содержание подношений оставалось стандартным: либо бутылка коньяка, водки или вина – в зависимости от финансовых возможностей пациента, либо конверт с «энной» суммой. Это считалось в порядке вещей. Однако такого искреннего бесхитростного гостинца, вручённого в сопровождении материнских слёз благодарности, доктор Полозов не получал никогда.

– Она воспитает доброго человека, – проговорил Тур.

Из-за забора нетерпеливо залаяла Галатея, почуявшая возвращение нового хозяина. Тур набрал код на панели электронного замка и открыл калитку. Собака радостно запрыгала перед ним, неистово виляя чёрным мохнатым хвостом.

– Наконец-то! – проворчал Дед, когда Тур появился на пороге.

– Почему ты здесь? – насторожился Тур.

Призрак качался в воздухе над постелью спящего Ворона.

– Кошмары евоные разгоняю. Неугомонный! Вчерась, как на этом вашем драндулете домой вернулся, нет чтоб по примеру Лиса носом в подушку! За компьютер понадобилось. Часа два проторчал перед экраном, потом, это, опять на мотоцикле поехал кудай-то. Вернулся и полночи в гараже копался. Я его гнал-гнал спать, а он всё одно: отстань да отстань. Вот уж шило в заднице!

– Не беспокойся, Дед, – Тур подсел к близнецу, слегка отодвинув привидение. – Он сильный парень.

Призрак опустился на пол, одёрнул фантомную безрукавку и тем самым поправил свои контуры.

– Сильный-то сильный, – проговорил он назидательно, – да на каждого силача слабость найдётся. Ты это вот, вообще не спишь, зато его ужасы смерти преследуют.

– Что ты хочешь этим сказать?

Дед хитро прищурился.

– А то, что страху в вас обоих много. Друг друга потерять боитесь.

Тур отвернулся.

– Теряли. Потому и боимся, – прошептал он.

– Опаньки! – довольный, Дед прихлопнул ладонями. – Ты это брату скажи, как мне щас отважился сказать. Просто сядьте друг перед другом и по очереди каждый другому расскажите вслух то, что внутри прячете: и про войну, и про всё остальное.

– И что тогда?

– Страхи уйдут! А силы, которые у страха в плену, на свободу вырвутся. Страхи-то, они это, тут, – Дед постучал пальцем по своей невесомой голове. – Бывайте пока, а у меня делишки по дому поднакопились.

Он чинно развернулся и просочился сквозь стену в коридор.

– Зачем здесь Дед болтался? – подал голос Ворон.

– Тебя караулил, – улыбнулся Тур. – Как дела?

Ворон с удовольствием потянулся и доложил.

– Подобрал ключик к одному очень важному серваку и поставил парочку ловушек. Скоро будет первый улов. Машина уже на ходу, а твою «шестёрку» доставят к вечеру, я договорился… Э, чем я так тебя развеселил?

Тур беззвучно смеялся.

– Меня в первую очередь интересовало твоё самочувствие.

– С какой стати?

– Дед прав по поводу шила, – Тур потрепал близнеца по плечу. – Вижу, что ты в порядке.

Он направился в свою комнату, оставив брата в недоумении.

Минуту спустя Ворон, безусловно, вспомнит о повязке на своей руке, об изрезанной кошмарами тяжкой ночи, об огненной западне в опрокинутом вагоне и о смерти, разгулявшейся в мирном поле, рассечённом железнодорожном полотном. Вспомнит и уберёт эти воспоминания в отведённую им ячейку сознания. До поры до времени.

* * *

К вечеру от пожелтевших газетных строк стало рябить в глазах. Лис с трудом досмотрел последнюю подшивку и тяжело вздохнул. В толстой тетради, куда он тщательно вписывал все выуженные из прессы факты аварий за последние пятнадцать лет, оказалось заполнено всего пять страниц. Никакой закономерности составленная хроника не продемонстрировала, и Лису ничего не оставалось, как признать несостоятельность своей гипотезы о повсеместном влиянии заложных на техногенные катастрофы. Вывод следовал один и самый неприятный: вчера поезд рухнул исключительно для Полозовых.

Лис вышел из отдела периодики и в раздумье остановился посередине холла. На лестнице, ведущий к читальному залу, образовалась длинная очередь, и вид беспокойной студенческой толпы, разбавленной мрачными фигурами пожилых читателей, отбил всякую охоту заниматься подготовкой к предстоящему экзамену.

– Борис!

Лис побрёл к выходу, не приняв во внимание оклик, ибо совершенно забыл, что его официальное имя звучит именно «Борис».

– Борис, – юношу тронули за плечо.

Лис дрогнул и чуть было не отскочил. О его рассеянности и забавной с виду манере шарахаться от людей среди однокурсников ходили анекдоты. Над ним подшучивали, иногда излишне бесцеремонно. И на сей раз, оборачиваясь, Лис не сомневался, что увидит кого-то из сокурсниц, вздумавших разыграть очередную сценку на потеху подружкам.