Застава

– Лис, помоги! – окликнул Ворон.

Он поднимал раненного брата с земли.

Лис не слышал. Как заворожённый, он сделал два шага в направлении покойников.

– Лис!.. Гамаюн!

Вдруг рыжие волосы вздыбились будто пламя вспыхнувшего костра. Гамаюн раскинул руки, и огненный всполох пролетел над плечами подобно крыльям. Испуганно качнулись молодые деревья. Зашумели проснувшиеся птахи, посыпались вниз сосновые шишки и иголки.

И праху, и памяти семь годов не быть!

Иная сторона света заглотнула пространство. Над рекой зародился чёрно-огненный смерч. Взлетел ввысь, пронзил ночную тьму золотой зарницей и грянулся на злосчастную поляну. Жадно чавкнула трясина. Болотные огоньки рассыпались по земле, и всё стихло. Остались лишь высокая трава да подёрнутые ряской три тёмные лужи.

Тур откинулся на плечо близнеца.

– Автор урагана нашёлся, – проговорил он.

– А говорил, не умеет огненным вихрем летать, – в тон подтвердил Ворон.

– А? – Лис растерянно оглянулся, опомнился и кинулся к братьям.

Общими усилиями Полозовы добрались до автомобиля.

– Разворачивай, и в больницу! – скомандовал Ворон.

– Домой, – произнёс Тур.

– Что?! У тебя пуля в животе! Лис, гони в ближайшую больницу!

Горящие глаза на выбеленном лице буравили юношу едва ли не с вещественной силой.

– Домой, – уверенно повторил Тур. – Я сам разберусь… А вы мне поможете.

Лис понял, что последнее слово опять остаётся за ним. Тусклый, но решительный взор раненого показал дорогу.

– Домой, – решил Лис вслух.

Машина рванула вперёд.

– Не гони, не дрова везёшь! – крикнул с заднего сиденья Ворон и крепко прижал близнеца к себе.

– Знаю, что делаю, – огрызнулся младший брат. – Ворота открой!

День тридцатый

На стене монотонно тикали механические часы.

– Зеркало левее, – поступило распоряжение с операционного стола. – Ворон, пинцет… Нет, не берёт… Геморроидальный зажим…

Лис изо всех сил стиснул зубы. Зеркало в его руках опять принялось дрожать. Не мудрено после целого часа, проведённого в роли штатива. Единственный плюс этой роли состоял в том, что юноша не видел происходящее на столе. Он добросовестно выполнял команды и лишь по репликам хирурга определял, на какой стадии находится операция.

Что-то звякнуло об пол.

– Тур, – тихо позвал Ворон.

– Порядок. Вынул… Две минуты отдохну… Готовь кишечные иглы…

Две минуты превратились в пять или десять. Но Лис готов был стоять с зеркалом в руках хоть всю ночь, лишь бы операция закончилась успешно.

Движение на столе возобновилось.

– Тампон… Кохера… Я сказал зажим Кохера, а не Микунича.

– Да я в них ни черта не понимаю! – сорвался Ворон.

– Держись, близняшка. Ещё минут пятнадцать, и всё, – тихо проговорил Тур. – Всё будет хорошо. Лис, где ты там?

– А? – юноша осторожно вытянул шею и увидел окровавленную руку брата. К горлу подскочил сухой комок.

– Зеркало на меня. Вот так, хорошо. Ворон, подай мне иглодержатель…

Когда наконец прозвучало: «Закончили. Спасибо, братья», выяснилось, что из присутствующих сохранил самообладание только хирург, он же пациент. Лис, едва отставив зеркало, шатнулся к стене и сполз на пол. Ворон рухнул на колени возле стола, на котором под окровавленной простынёй лежал Тур, и остался неподвижно сидеть, ткнувшись лбом в его плечо.

– Всё в порядке, – негромко, но твёрдо сообщил Тур. – Я не первый врач, который оперировал сам себя. В литературе описаны подобные случаи, в частности самооперация по удалению аппендицита на полярной станции.

Ворон не отреагировал, но Лис сумел подать голос.

– А где-нибудь описана самооперация по удалению пули без наркоза?

– Новокаин на меня частично действует. Этого достаточно… И рана была не очень серьёзная. Можно сказать, мне повезло. Повреждения оказались минимальные.

– Да? – вымученно переспросил юноша.

– Всё позади… – Тур слабо провёл ладонью по голове Ворона. – Лис, ты ещё в состоянии что-либо совершить?

Тот, цепляясь за стену, поднялся. От вида крови его мутило, но собственные проблемы юноша мужественно удерживал внутри.

– Молодец… Уложи Ворона на диван. Он вырубился… И побудь со мной.

– Тур?

– Мне нельзя терять сознание. Знаешь, что будет, если… Помоги, братишка.

До самого рассвета Лис сидел возле брата в операционной. Ворон, оставленный в соседней комнате на попечении Деда, спал тяжёлым сном, больше похожим на затянувшийся обморок.

– Он отдал мне все свои силы, – пояснил Тур. – Не волнуйся за него. Пусть отдыхает.

За Ворона Лис, кстати, не волновался. Сетовал лишь на то, что не может в одиночку перенести раненого на нормальную кровать с холодного, пропитанного кровью и лекарствами хирургического стола. Брата знобило. Не помогали ни одеяла, ни включённая на полную мощность электрическая батарея. Но руки Тура оставались горячими, особенно левая, прижимавшая марлевую повязку поверх свежего шва.

– Скоро встану, – пообещал Тур. – Плох тот врач, который не умеет излечить себя.

– Я б на твоём месте и мне, и Ворону по мордам надавал за эту вылазку, – Лис шмыгнул носом.

Тур тихо засмеялся.

– Вот ещё! Как ни крути, а всё закончилось в нашу пользу… Что за проклятие ты вызвал из Перехода, Лис?