Защитница

– Братик попроси наполнить ванну, пожалуйста, – мой голос был чуть слышен. И брат сразу же ринулся выполнять мою просьбу. Ванну наполнили очень быстро и две служанки помогли мне раздеться и залезть в ванну. Мое тело, измученное болью и истязаниями с благодарностью, принимало долгожданное тепло и покой. Служанки застыли с двух сторон ванны, как часовые. Я сообразила, что в покое меня не оставят. Что же пусть займутся чем-нибудь полезным, например, помогут мне вымыться, подумала я и озвучила свои слова. В результате одна терла мое тело губкой до тех пор, пока кожа не начала гореть. Я была ей за это благодарна, мне хотелось стереть прикосновения Кореннеля со своего тела, хотелось забыть, как его холодные руки блуждали по моему телу. Вторая занялась волосами, и они из мочалки превратились в шелковистые локоны. Меня вытащили из ванны и закутали в теплый, легкий халат. Я сидела перед зеркалом, и служанка расчесывала мне волосы, и вскоре они золотым каскадом заструились почти до пола. Сквозь золото просвечивали серебряные пряди. Я попросила служанок выйти и, скинув халат, встала перед зеркалом. Я смотрела на свое отражение в зеркале, из которого на меня смотрела незнакомка. Выглядела эта незнакомка довольно неприглядно. Повернувшись спиной к зеркалу, я ахнула. Вся спина была покрыта глубокими рубцами от ударов хлыстом. Эльф бил профессионально. Рубцы уже покрылись корочками, я быстро восстанавливаюсь, но вот шрамы останутся навсегда, на всю жизнь. Эдакая память о женихе. Ну, конечно, нет, чтобы колечко на память подарить, извращенец. Кстати, об извращенцах. Я взглянула на свои ноги. Вся внутренняя поверхность бедер, как и сами бедра, была в синяках, значит ли это…? Я опустилась на кровать. Захотелось еще раз принять ванну, но ее уже вынесли. Осознания того, что я – принцесса крови, была подвергнута насилию, обрушилось огромным холодным комом. И тут же пришла ярость. Как он посмел? Я – принцесса Дэзидриэлль Лучезарная, сестра короля. Мне хотелось разорвать, убить стереть с лица земли этого ненавистного мне эльфа. Но я тут же поняла, что хоть это принесет мне моральное удовлетворении, убийство Коренэлля ничего не решит, только проблем добавит. Я поняла, почему эльф действовал так безбоязненно. В мои обвинения никто не поверит, решат, что я хочу опорочить его честное имя. В бессилии я опустилась на ковер. Мое тело было осквернено, моя душа выжжена, я была полностью раздавлена. И главное, я ничего не могла сделать. Я просидела так довольно долго. Потом встала и дернула за шнурок, чтобы вызвать служанок.

– Я хочу одеться и поесть, – я старалась, чтобы голос звучал спокойно и доброжелательно. Было приятно видеть, как одна из служанок принесла мой наряд, а другая побежала за едой. Она быстро вернулась, сгибаясь под тяжестью огромного подноса. Я набросилась на еду с жадностью голодного зверя. Моему организму нужны силы, на быстрое восстановление и еда это один из способов. Причем способ довольно вкусный.

Послышались шаги, которые сопровождались тихим шорохом, словно по коридору ползла змея. Дверь вышибли ногой. Он зашел, и служанки сжались от ужаса.

– Вон, – одно слово и служанок, словно ветром сдуло. Мы остались одни. Он смотрел на меня с ленивой улыбкой. Как же красив, подлец. Сердце замирает от красоты этого совершенного лица.

Он со змеиной улыбкой стал приближаться ко мне. Что же давай, попробуй! Я уже не в цепях, и теперь меня не запугать. Я готова. Он шел и его хлыст, словно змея тянулся за ним. Так вот чей шорох я слышала. Я сидела, не двигаясь, я ждала. Он принял мое спокойствие за страх. Что же он уже сделал первую ошибку. Он меня недооценил. Коренэлль подошел и, положив свою руку мне на плечо, с силой сжал. Больно, но терпимо. Глядя в зеркало в отражение моих глаз, он медленно опустил голову. Его губы прошлись вверх по моей шее, чуть прикусив нежную кожу за ухом. Вторая ошибка. Не стоило подходить так близко. Резко оттолкнуть стул, выйти из захвата его пальцев, проскользнув под его рукой ему же за спину, и вот я стою, прижавшись грудью к его спине, а мой стилет дрожит у его горла. И я с трудом сдерживаюсь, чтобы его не перерезать. Я почти не контролирую себя от сжигающей меня ненависти. Но у меня и так проблемы с одним убийством, ни к чему вешать на себя еще одно. Огромным усилием воли беру себя в руки и опускаю руку с ножом, отталкивая от себя эту мразь. Отхожу от него подальше, боюсь, что иначе не сдержусь и все-таки убью его. Он смотрит на меня с ненавистью и злобой. Отвечаю ему не менее яростным же взглядом.

– Уходи и больше не возвращайся, больше я не буду так милосердна, – пытаюсь говорить спокойно, но голос предательски дрожит. Он думает, что это от страха, но я понимаю, что от еле сдерживаемой ярости. Моя ненависть к этому эльфу, чертовски привлекательному эльфу, зашкаливает, и я обнимаю себя руками, чтобы сдержаться и вытерпеть его присутствие.