Защитник (ЛП)

— О, я читал эту книгу, — я указал на книгу с военным кораблем на обложке. — Это история о Второй Мировой Войне, и в ней много насилия. Она мне понравилась.

Кристина нежно коснулась пальцами обложки книги с женщиной, зажатой между двумя мужчинами, которые целовали ее плечи и шею. Все трое были голыми по пояс.

— Эти книги запрещены, — прошептала она.

— Нет, не запрещены.

Она посмотрела на меня с напряжением, написанным у нее на лице.

— Эти книги о страсти и насилии.

— Угу. — Я взял другую книгу с солдатом в полном обмундировании, который держал женщину на руках. — И что?

Кристину словно паника охватила, она быстро собрала все книги, чтобы положить их обратно.

— Мы не должны читать ни одну из них. Они опасны.

— О чем ты, черт возьми? — раздраженно бросил я, когда она выхватила книгу из моих рук. — Эй, эта выглядит очень даже интересной. На обороте написано, что это эротика, а мне нравится эротика.

— Мне очень жаль, но будет лучше, если мы притворимся, что не видели их.

— Ты можешь притворяться сколько угодно, — сказал я и отодвинул ее в сторону, чтобы взять книгу, на которую положил глаз. — Но если мне предстоит торчать с тобой в одной комнате весь день, мне нужно что-то, чтобы отвлечься.

— Ты, правда, собираешься это читать? — спросила она.

— Да, — ответил я и сел.

— Ну, к счастью, я захватила подходящий материал для чтения, так что я не буду отравлять свой разум этими книгами.

— Как знаешь, — сказал я и открыл книгу.

Кристина

Я не хотела садиться рядом с Боулдером, поэтому села на кровать и подождала, пока она примет форму моего тела, предоставив свою поддержку.

Мой ридер лежал в сумочке; я надела его, как очки, активируя библиотеку нажатием кнопки сбоку и стала перемещаться по ней, глядя влево, вправо, вверх, вниз и моргая. В поле моего зрения попала книга, которую я не успела дочитать, так что продолжила с девятой главы.

— Что читаешь? — спросил меня Боулдер через сорок минут.

— Историческая трагедия о пяти сестрах, живших в начале девятнадцатого века. Они были подвержены давлению со стороны общества, не могли получить наследство своего отца, им угрожала перспектива бедности, если они не выйдут замуж. Это очень грустная история.

— Как называется?

— «Гордость и предубеждение» автора по имени Джейн Остин.

— О, хорошо, хочешь узнать, что я читаю?

Не получив от меня ответ, он предложил:

— Как насчёт того, чтобы ты прочитала мне отрывок из своей книги, а я тебе — из своей?

Свернув книгу в правый нижний угол, я отчетливо увидела его лицо, ощутив прилив раздражения от его самодовольной улыбки.

— По-твоему, содержание твоей книги шокирует меня? — произнесла я. — Хочу, чтобы ты знал, что в своей работе я видела много шокирующих вещей. Я не такая невинная, как ты думаешь.

— Смотря, что ты подразумеваешь под невинностью.

Я сняла очки.

— Я многое видела и слышала.

— Например?

Я вздернула подбородок, встретившись со взглядом его пронзительных серых глаз.

— Например, сокровенные вещи и слова.

Улыбка Боулдере стала шире.

— Не могла бы ты пояснить.

— Хорошо, — я разгладила простыню под своими руками. — Слова, которые ты употребляешь… нецензурные слова. Я видела их в исторических текстах и однажды…

— Да?

— Однажды мне разрешили войти в запретную секцию университетской библиотеки. Я видела вещи, связанные с насилием, из-за которых меня несколько месяцев мучили кошмары.

— Какие именно вещи?

— Убийства, пытки, террористические акты, избиение женщин и мужчин, избиение детей собственными родителями, — я опустила взгляд. — Но худшим было сексуальное насилие.

— Расскажи мне о сексуальном насилии.

— Это было ужасно. Тебе известно, что старый Интернет был переполнен отвратительным видео, на котором люди занимались сексом? Это называлось порнографией, и по большей части мужчины на них вели себя агрессивно по отношению к женщинам. Я видела ролик с женщиной, которая подчинялась трем мужчинам одновременно, они били ее и называли гнусными, вульгарными словами.

— Мне знакомо порно, у нас оно есть, — сказал он беззастенчиво. — А женщине на видео нравился сам процесс?

Ужаснувшись тому, что он мог настолько заблуждаться, полагая, что насилие в любом его проявлении могло быть приятным, я бросила на него порицающий взгляд.

— Что это за вопрос? Тебе бы понравилось, если бы тебя били и обзывали мерзкими словами?

— Я слышал, что некоторым женщинам это нравится, — возразил он.

— Ты сошел с ума. Я никогда не слышала о женщине, которой бы понравилось такое обращение. Это противоестественно.

— Ты уверена? Эта книга рассказывает другую историю, и она написана женщиной. Послушай, — он начал читать. Я знала, что должна была остановить его, но любопытство взяло верх.

«…Он прижал меня к полу и раздвинул коленями мои бедра.