Защитник

– Война – естественное состояние гуманоидов, произошедших от плотоядных обезьян! Вы воевали, мы воевали… возможно, еще будем воевать… Но вернемся к нашей проблеме, харша. Ты говорил о давней, очень давней истории. При чем тут она?

– Мой предок и Советник напоминает об одном документе той эпохи. После Вторжения Хейли и Чавес два адмирала Космических Сил Земли подвели итог событий. Их меморандум хранится в архиве Флота, и пару веков назад его рассекретили. Наверное, в памяти корабля или трафора, моего помощника, есть соответствующая запись. Я могу запросить.

– Не нужно, – раздался гулкий голос, – не нужно, камерады.

Меморандум только ниточка… А то, к чему она ведет, гражданским лицам неизвестно.

Ивар улыбнулся.

– И ты поведаешь нам эти военные тайны, дед? Отлично! Только говори потише.

Командор умерил мощь искусственного голоса.

– Звездолет бинюков был огромен – размером с астероид, и не из самых мелких. Он и сейчас торчит на южном полюсе. Памятник Вторжения и нашей победы.

– Верно, – подтвердила Алиса. – Я была в Антарктиде и видела его… многие видели… И что тут секретного?

– Не перебивай, женщина! – рявкнул Командор. – Повторяю, звездолет, как может видеть всякий недоумок, огромен, и это вызывает сложности при маневрировании. Миллионы тонн массы покоя… а бинюки опустили корабль во льдах, не отклонившись от вертикали! Проломили лед, встали на материковую плиту, стабилизировали ее колебания!

Как? С нынешней техникой и мы сумеем приземлить большую массу, но это требует усилий… люди, компьютеры, энергощиты, установки с гравигенераторами… Фаата без этого обходились. Опять же – как?

Он замолчал. В салоне флаера было тихо, лишь за бортом выл и ярился ураган. Тревельяну казалось, что в стонах ветра он различает невнятные слова – будто жаловался пришелец из астральных бездн, не желавший, чтобы с него срывали покровы тайны.

Снова раздался голос Советника, и иллюзия исчезла:

– Есть досье Секретной службы, а в нем – отчеты Литвина, офицера, попавшего в плен. Он утверждал, что корабль по сути живое существо, что им управляли три-четыре фаата высшей касты, бывшие в ментальной связке с некой квазиразумной тварью. Не такой, как наши мыслящие агрегаты – похоже, то был биологический организм, считавший бинюков своими симбионтами. Стоило его уничтожить, и корабль погиб, умер вместе со всем экипажем. Так вот… – Командор сделал паузу. – Записано со слов Литвина, что такие твари и их зародыши встречаются в необитаемых мирах, где побывали когда-то Древние. Чаще за Провалом, камерады, в другом галактическом рукаве, куда мы пока не добрались.

Это универсальный механизм даскинов, способный к росту и развитию, к мысленным контактам и выполнению любых задач… Бинюки их разыскивают и дрессируют.

– Ты хочешь сказать, что наше чудище того же сорта? – промолвил Тревельян. – Предположение не бесспорное, но интересное… Осталось связаться с нашей тварью и выяснить, какая у нее задача. – Он на секунду задумался, потом спросил: – А в досье Секретной службы нет ли информации, как дрессируют этих тварей? Литвин об этом не упоминал?

Послышались странные булькающие звуки – кажется, Командор смеялся.

– Вспомни, голубь мой, что сказано у Йездана… умный был парень, хоть из плешаков… И сказал он так: у каждого своя чаша с ядом. – Снова булькающие звуки. Затем: – Так вот, эта чаша – твоя.

Связь прервалась. Тревельян вздохнул и покосился на Сигеру'кшу – тот сидел молча, сложив на коленях огромные лапы, мерно втягивая и выдыхая воздух.

– Что ты думаешь, пха? Насчет подобных тварей у фаата?

Сигеру качнул головой.

– Твой предок велик и мудр. Так велик, что ты можешь начинать Ритуал Памяти[36] прямо с него. Он сказал то, что сказал, и теперь, харша, у нас есть рабочая гипотеза. – Археолог смолк. Затем повернул голову и распорядился: – Хутчи, Шиза, мы летим домой, на базу! Поднимайте флаер! Молча, тихо, не мешая мне и харша ашинге! Мы с ним будем в задумчивости… то есть в размышлении.

Аппарат взлетел в затянутое тучами небо. Они поднялись выше облаков, солнце брызнуло в иллюминаторы, и всюду, над головой Алисы и Ивара, над пультом, где сидели молодые хапторы, и у потолка над креслами, вспыхнули маленькие радуги. Сигеру'кшу сощурился на них, моргнул и произнес:

– Яд во всяком познании, харша, и твой предок об этом напомнил. Горькая, горькая чаша… Но эту мы разделим на двоих.

Интерлюдия Мобильный Флот

– Боевая тревога! Доложить о готовности! – произнес капитан Йен Скворцов, оглядывая рубку с высоты мостика. Шесть пилотов, два навигатора, два оператора связи и второй помощник Байрон Стилк…

Первый – на дублирующем посту, спрятанном под слоями броневой обшивки и защитными полями. Все, как положено по штатному расписанию: люди – в коконах-ложементах[37], над пультами пылают алые огни, рядом с мостиком – группа техников в скафандрах и ремонтные роботы.