Защитник

– Награда? – Ресницы Алисы взметнулись. – За то, что я нас спасла?

– Не нас, а ценную находку. – Сигеру покосился на «летающее крыло» и своих помощников, грузивших контейнер в трюм. Затем поскреб левую шишку и произнес: – Хотя, кто знает, как бы обернулось дело… О том известно лишь Владыкам Пустоты… Думается мне, что этот организм быстро растет, захватывая газы воздуха и органику из почвы. Если бы ты промедлила, он бы добрался до моря, до воды… Хорошая питательная среда для всеядной твари!

Алиса приняла подарок, полюбовалась на орнамент, выбитый по окружности чашевидных колпаков, и сказала:

– Благодарю, пха, я очень тронута. Но у меня нет рогов… Я не могу носить это на голове.

– Найдешь другое место, – проворчал археолог, скользнув взглядом по ее груди. – Но те слова, что ты произнесла…

– Хохо'гро? – с невинным видом поинтересовалась Алиса.

– Аха! Да, это и другое… – Кажется, Сигеру'кшу был смущен.

– Очень плохие слова! Не подходят для нежной маленькой поко!

– Но ты их произнес!

– Когда? – Сигеру очень натурально удивился.

– На станции, когда Тза от тебя убежал!

Археолог поскреб правую шишку.

– Неужели? Наверное, я был весьма разгневан. Благородные тэд'шо не говорят таких слов… хррр… обычно не говорят.

– А ленивые хашшара и куршуты? Такое можно? – с любопытством спросила Алиса.

– Можно. Иногда! Куршут, это… – Сигеру пошевелил пальцами, – это такая тварь наподобие ваших собак. А хашшара – мелкая скотина.

Есть еще шупримаха и кних, но они покрупнее.

– Очень интересно! – Алиса опустила в сумку колпачки с цепочкой. – Твои истории, пха, расширяют мой кругозор. Я слышала, что материки Лианы названы хапторами, и эти слова – Харшабаим, Ххе, Ххешуш – тоже что-то означают. Не мог бы ты их истолковать?

Сигеру'кшу гордо выпятил грудь.

– С радостью, поко, с превеликой радостью! Это ведь я их так назвал, во время первой своей экспедиции! Пойдем к флаеру, и я тебе расскажу…

Они стали подниматься на холм. С него открывался чудесный вид на южную акваторию Моря Тысячи Островов – к песчаному берегу катились лазурные волны, клочки суши, разбросанные по водной поверхности, цвели и зеленели, над ними метались стайки пернатых, а подальше, в проливах, можно было разглядеть водоплавающих птиц, белых, огромных, похожих на гигантских лебедей. Островов в этом море было намного больше тысячи, и теперь к ним добавился еще один – куча песка и земли из раскопа, сваленная метрах в двухстах от берега. Но за месяц, истекший с начала работ, в грунте уже проросли семена, и рукотворный островок покрылся зеленоватым пухом.

Алиса залюбовалась этой картиной, но Сигеру'кшу по сторонам не смотрел, топал вверх по склону, почесывал то безволосый череп, то живот и с важностью гудел на альфа-хапторе:

– Видишь ли, поко, твои и мои сородичи стали исследовать этот мир совсем недавно. Чтобы предотвратить споры и раздоры, было заключено соглашение: люди дают имена космическим объектам, а хапторы – крупным массивам суши. Так появились Лиана-Прима, Лиана-Секунда, Терция, Кварта и все остальное, а на поверхности Лианы – Харшабаим, Ххе и Ххешуш. Я уже говорил, что эти названия даны мною?.. Хес! Да, говорил… Так вот, «харша» означает «главный, самый превосходный», а «баим» – место; получается Харшабаим – Главное Место… конечно, главное… так издревле называлась наша планета, а теперь и этот материк… – Он остановился, перевел дух и бросил взгляд на флаер.

Потом заорал:

– Крепите контейнер, отродья куршутов! В трюме скобы и зажимы! Крепите надежнее, ползучие потомки шад'кула!

– Шад'кула? – переспросила Алиса.

– Синего червя, – пояснил археолог. – Черви питаются трупами и всякой падалью, но живое мясо тоже едят. В прошлом использовались для пыток и казни. Теперь отменили, а жаль! Так о чем я говорил?

– О Харшабаиме, пха'ге. А что значат Ххе и Ххешуш?

– Ххе – задница, а Ххешуш – дырка в заднице, – сообщил Сигеру'кшу, не спуская глаз с трюма.

Брови Алисы приподнялись.

– Странные названия для материков! Я бы даже сказала, эпатирующие!

– Вы, уроженцы Ашингебаим, цените в названиях красоту, даете планетам и континентам имена божеств, древних героев, памятных для вас поселений и стран, – промолвил Сигеру. – Вы слишком… хррр… как это говорится?.. романны… нет, романтичны. Мы не такие. Мы, поко, реалисты. Видим – задница, так и называем.

Покачав головой, Алиса промолвила:

– Ххе и Ххешуш… Неужели все так плохо?

– Хуже не придумаешь. Поверь мне, я там бывал. Ххе – лед, снег и скалы, а на Ххешуше и скал нет, только ледяной панцирь огромной толщины. И холод, жуткий холод!

– Ну, это меня не пугает, – сказала Алиса. – Я родилась на холодной планете.

Сигеру'кшу лишь фыркнул в ответ. Они поднялись к флаеру, и археолог полез в трюм – проверить, надежно ли закреплен контейнер.

Затем он перебрался в салон, сел в кресло пилота, оглядел своих помощников и молвил:

– Вы трое завтра отправитесь в раскоп. Еще раз пройти с приборами всю площадь, и если что-то найдется, не копать, а сообщить мне. Повторяю: не копать, а сообщить! Ясно?

– Ясно, тэд'шо, – откликнулся Хутчи. – А если ничего не найдем?