Защитник

— Прости, малыш, я просто не знаю, как тебе помочь. Очень уж далеко ушел твой дар от родового. Ортесы всегда что-то изменяют — Винсенте мог возвращать предметам целостность, твой брат превращает воду в вино, а я могу связывать предметы так, что они будут повторять изменения, происходящие друг с другом. Проклятия — это совсем другая область…

— Но есть же какие-то общие методы подготовки, которые подойдут для начала любому? — дядя слегка поморщился, когда я его перебил, но ответил:

— Не думаю, что там есть что-то, чего ты уже не освоил самостоятельно. Библиотека для тебя открыта полностью, и я предупрежу тамошнего служащего, что для тебя нет закрытых тем, так что ты можешь поискать что-нибудь, но я бы на твоем месте не слишком надеялся на положительный результат. Для развития твоего дара нужен учитель, нужен кто-то, у кого он хоть немного похож на твой, но ты ведь знаешь, таких нет. Последних проклинателей истребили задолго до твоего рождения. И, знаешь, Диего, на твоем месте я бы не слишком стремился развивать этот манн. Он создает для тебя опасность одним своим существованием, тем более теперь, когда наличие манна в принципе не принято афишировать. Церковь не одобряет манны, они же от «ложных» богов, так что сейчас в обществе не принято хвастаться своей силой.

Немного подумав, дядя продолжил:

— Вообще, почему бы тебе не подумать о каком-то мирном занятии? Откровенно говоря, мне не очень нравится твое стремление превратить себя в идеального убийцу! Эти твои тренировки с Флавием… Неужели ты не видишь для себя другой жизни? Пойми, месть от нас никуда не уйдет. Но стоит ли посвящать ей всю жизнь?

Я заверил дядю, что непременно подумаю, чем хочу заняться, и что, конечно же не собираюсь ограничиваться только местью. В первой части фразы даже не соврал — мысль о том, что мне нужен собственный заработок уже давно болталась в голове. Стабильный источник дохода необходим. Награда за свою казнь только кажется крупной суммой — деньги имеют свойство заканчиваться очень быстро.

Дядя моими заверениями удовлетворился, и на этом разговор закончился. Стало очевидно, что развивать манн придется самостоятельно. Дядя, может, и мог бы как-то помочь, но, вот беда, совершенно не желает этого делать. Думаю, будь его воля, он бы и занятия с Флавием запретил, вот только слово опрометчиво дано, и менять свое решение слишком непедагогично. Тем более, доктор Кастул, в отличие от дяди, мои занятия горячо одобрил: «Motus est anima et vita est motus!»[3], как он выразился.

Неумение пользоваться собственными способностями меня ужасно раздражало. Я чувствовал, что несчастные случаи — это далеко не все, что я могу, вот только как использовать манн по-другому, так и не придумал. И помочь пока было некому. Даже Кера, когда я догадался спросить, только пожала плечами, и объявила, что с этим мне бы лучше к Гекате — это явно ее подарок. Отличный совет, особенно если учесть, что Геката нынче бродит бесплотной и беспамятной тенью где-то в недрах Тартара.

Глава 4

В остальном учеба и выздоровление шли своим чередом. Очень спокойно, очень комфортно и сытно. Я бы быстро заскучал, но, как я уже упоминал, я познакомился с родственниками, коих оказалось гораздо больше, чем я ожидал. Род Ортес, очень многолюден, и, собственно, фамилию Ортес носит только главная семья. Есть еще множество более-менее близких и дальних родственников, которых я изо всех сил старался запомнить с первого раза. С кем сложностей не возникло, так это с юной доминой Акулине, моей двоюродной сестрой. Этого демона в образе юной девицы не запомнить невозможно. Впрочем, ее матушка, домина Аккелия тоже достойна всяческого уважения и восхищения. И не только своей красотой — как я впоследствии убедился, мало найдется женщин, способных сравниться с ней мудростью и умом.

Орлица, в отличие от волчицы[4], яркой внешностью пока похвастаться не могла, но уже было видно, что маму она в дальнейшем переплюнет. Трудно ожидать большой красоты от четырнадцатилетней девочки. Впрочем, это все ерунда, не во внешности дело. Утро третьего дня в поместье Ортесов я встретил диким воплем боли. Кто-то не слишком аккуратно потыкал пальцем мне в раненую грудь.

— Круууто! — услышал я сквозь звон в ушах от боли. — Мам, глянь как этот парень расписан! Да все отметины свежие… Сдается мне, что папочка нам лапшу на уши вешает. У кельтов жизнь не такая веселая.

— Домина Акулине, что за поведение? Кто вам позволил врываться в спальню к мужчине, да еще причинять ему боль, тыкая в раны! Кроме того, срывать с обнаженных мужчин одеяла и рассматривать их вульгарно!

— Знаешь, мама, срывать одеяла с обнаженных женщин совсем не интересно, так что лучше я побуду вульгарной. К тому же он мой брат, не вижу ничего предосудительного.

— Здравствуйте, очень рад знакомству, вы не будете против, если я верну одеяло на место? — я, наконец, продышался от боли достаточно, чтобы говорить.

— И мы тоже очень рады, Диего. Как ты уже догадался, я твоя тетя, а эта безумная — сестра. Прости за такое вторжение, ей не терпелось познакомиться с братом.