Защитник

«Напрягся-то начальник, соображает, как лучше сказать, но будет врать, - размышлял Киричев, глядя на Гуревича, - только кто он, подпольщик или вынужденно работающий на этой хлебной, в общем-то, должности, или идейный враг?»

- Вы знаете, господин полицейский, я не контактирую близко с обходчиками, но раз они работают на Великую Германию, значит должны быть благонадежными людьми, а вот из кассирш, диспетчеров, да их, собственно, всего-то десяток человек, все приняли с радостью новую власть.

- А кто-то вам пишет или сообщает из подчиненных о своих подозрениях про врагов Германии?

- Только Бубнова была, она исправно докладывала все свои подозрения, но, к сожалению, недавно умерла. Несчастный случай,  скользко, вот и она упала, ударившись головой о лед, и все.

- А вы кому из германских властей передавали все ее подозрения? Надеюсь, что все вами было оформлено письменно.

«Пауза затянулась, начальник стал потеть и взгляд забегал, значит, как минимум не предатель, но, вероятно, связан с подпольем, скрывал ее наветы, а когда она перешла какую-то границу, ее ликвидировали, - обдумывал ситуацию Евгений, - что делать дальше, как правильнее поступить, дожимать «клиента» или перевести разговор на другую тему?»

- Понимаете, господин полицейский, я не давал ходу ее подозрениям, потому что она никогда не уживалась с коллективом, даже в мирное время, а тут решила со своими коллегами девчатами посчитаться.

«А что, она только про них докладывала вам? Эх, выскальзывает станционщик, - занервничал уже Евгений, - ведь то,  что она говорила уже чисто технически не выяснить. Так, похоже, придется применять физическое запугивание.  Хорошо, господин Гуревич, но в будущем все докладные обязательно оформлять с числом, именем исполнителя и передавать в комендатуру, они сами разберутся, где слухи, а где правда. Что у нас сейчас на станции творится, какие эшелоны стоят, какие уходят и куда?»

- На станции находятся эшелон со снарядами к пушкам, завтра с утра  рабочие приступят к разгрузке, эшелон с пушками длинными, э-э-э, точнее, гаубицами, и еще эшелон с танками также стоят для разгрузки, но этот вопрос находится на контроле  у немецкого командования. Мне пока не поступало указаний, здесь их разгружать или на Солнечногорскую станцию отправлять, поэтому и задержка. Также стоит  два пустых эшелона с теплушками для солдат вермахта.

Евгений выглянул в коридор и пригласил в кабинет двоих переодетых разведчика.

- А сейчас, господин Гуревич, одевайтесь, вы  пройдете с нами в комендатуру, в гестапо. У нас есть большие основания подозревать вас в связях с подпольем.

- Ну что ж, господа, я готов идти, сейчас только попью воды.

Гуревич подошел к столу, налил в стакан воды, руки у него тряслись, достал какую-то коробочку и стал вынимать таблетку или ампулу. Евгений вспомнил, как  Кольцов рассказывал им на теоретических занятиях, что часто немецкие разведчики носят с собой ампулу с цианистым калием, которую давят зубами и быстро умирают, унося тайны об агентах или разведданных с собой. Резко метнувшись к начальнику железнодорожной  станции, он схватил его за руки и придавил к столу. Бойцы помогли скрутить руки.

«Да уж, Сергей Андреевич, рисковый вы человек, я совсем не думал, что вы решитесь  на самоубийство.  Мы чуть было не уничтожили патриота нашей страны, - отпустив Гуревича, сказал Евгений, - но мне надо было как-то выяснить, кто вы - наш человек или враг».

Гуревич растирал руки.

- Да уж, товарищи разведчики, а я уж подумал что все, закончилась моя жизнь.

- На будущее вы поняли, что так нельзя отвечать, гестапо бы вас за утаивание сведений живо выпотрошило бы, почему утаиваете, с  кем связаны, да еще и, кто конкретно убил эту вашу доносчицу.

- Я не имею выходов на партийное подполье, к сожалению, но у нас есть наша группа из железнодорожников, а убил ее мой старший брат, когда она как-то раскопала  или подслушала, что обходчики сыплют песок в буксы поездов и, что-то со сцепкой мудрят.

- Скажите своим, что числа 15-17 декабря наши войска выбьют фрица из Клина, так что пока пусть будут аккуратны, и  надо портить поезда, которые будут уходить из города на запад, драпать, иными словами. А сейчас давайте пройдемся с вами по станции, я с минером посмотрю, как мы сможем взорвать эшелон со снарядами. После нашей отмашки соберете своих рабочих на совещание, чтобы не погибли при взрыве. Эшелон бахнет сильно, разнесет все, что можно в округе, поэтому настоятельно рекомендую под благовидным предлогом покинуть здание и отбыть на инспекцию в дальнюю часть станции.

Начальник станции, Киричев и Гаджоев в  полицейской форме двинулись по территории, заходя в помещения с рабочими, склады, то есть куда смогли пройти, к эшелонам  немецкие часовые их не пустили. Но, сделав необходимый обход, выявили мертвые зоны часовых, используя которые,  предполагали подобраться к эшелону со снарядами, заложить тротил и подорвать  его электромашинкой.