Защитник

Узбекистан стал крупнейшим эвакуационным центром. Уже в декабре 1941 года в Ташкенте действовало 137 эвакуированных предприятий. За 1941–1945 годы в Фонд обороны жителями республики было внесено более 670 млн. руб. деньгами, облигациями государственного займа и драгоценными металлами. В период войны в Узбекистане находилось 113 военных госпиталей почти на 40 тысяч коек. Узбекистан спас от голода и смерти более 1,5 млн. эвакуированных сюда людей. Среди них почти 300 тысяч детей-сирот разных национальностей, вывезенных из блокадного Ленинграда, Белоруссии и Украины. Юноши и девушки в возрасте 17–18 лет были направлены в промышленные предприятия, колхозы и совхозы, ремесленные училища, а 15000 детей направлены в детские сады и ясли.

Как я потом узнавал у местных  жителей и эвакуированных, жизнь у всех, но особенно у приезжих была трудной, бедствовали серьезно: зимой мерзли, потому что вязанка дров стоила неимоверных денег, и голодали, летом опять голодали, но уже задыхаясь от жары. Люди ходили в Наркомпросы, где им выдавали «затируху» – муку с отрубями, ее заваривали горячей водой - это была еда многих эвакуированных. Ташкент тогда очень наполнился людьми разных национальностей. Но дети, совершенно не разбирались, кто русский, кто узбек, кто еврей, все учились в одних школах, ходили в одни и те же кружки и «были, как одна семья». Плохо было то, что в Узбекистан еще до войны приехало много голодающих, в том числе с Поволжья и, естественно, шпаны всякой понаехало - началось воровство. До этого узбекские дома вообще не запирались.

Также, сюда эвакуировалась из осажденного Питера и других городов театральная и художественная богема: артисты, художники, писатели, музыканты – на фронт бы их. Но нужно отметить, что они часто давали концерты в военных госпиталях, оказывая посильную помощь в моральном восстановлении раненых.

Военным в этом смысле просто везло. Нам выдавался спецпаек, также кормили нас в столовой при академии, выдавали квартирные деньги, то есть  мы должны были лишь хорошо учиться, от бытовых трудностей нас избавляло государство. Да и военные здесь учились не обычные рядовые, а майоры-полковники, то есть продаттестат мы получали хороший. Я им делился с тетей Ниной, не от хорошей же жизни она сдавала комнату посторонним людям.

Прогулялся я по магазинам: Военторгу, ГУМу, поглядел, что есть в спортивной и одежных секциях магазинов, купив себе несколько футболок, трико, натуральное банное полотенце из местного хлопка, тапочки, легкие летние туфли и кеды, в общем, всяких бытовых мелочей, а заодно и футбольный мяч с насосом для его накачки. Гуляя, иногда просил проходящих мимо  людей сфотографировать меня на личный фотоаппарат «ФЭД» на фоне каких-нибудь местных достопримечательностей. Было много плакатов-расписаний  концертов и спектаклей, которые давали переехавшие сюда театры, и информация о выставках-распродажах художественных картин современных художников. Посетил  и сфотографировался возле значимых зданий  Ташкента, построенных в конце 1800-х годов: дворца князей Романовых, построенного известнейшим архитектором Алексеем Бенуа, в котором с 1917 году создан Музей искусств Ташкента; Казенную палату с находившимся тут Музеем истории народов Узбекистана, здания Мужской и женской гимназии, в которых сейчас располагался  Ташкентский автодорожный институт.

Дойдя в часть города, которая считалась «старым Ташкентом», я как будто окунулся в далекие времена прошлого Востока. Здесь уж старался глядеть за кошельком в оба глаза. Накупил я местного изюма и урюка с  черносливом. А в будущем, когда наступит сезон, надеялся поесть настоящих вызревших узбекских дынь и арбузов.

Выходя из старых кварталов, наткнулся на караван верблюдов, как будто какое-то кочевой род  переезжал на новое место. На верблюдах были навьючены ковры, свернутые юрты, важно восседали главы семейств, а арбами с ишаками погоняли мужики помоложе. Дети  и женщины с тюками на голове семенили позади верблюда или арбы. Зачастую, тюк с одеждой, скорее всего, был настолько большим, что фигурка несущего человека, терялась на его фоне я, конечно, не удержался и сделал несколько снимков. Помню, отдыхая в Индии, видел, как  по песочному пляжу проходила продавец фруктов, немолодая худощавая женщина весом примерно 50-55кг. На голове несла плетеную корзину с кокосами, манго и еще бутылками воды. Чтобы продать что-то отдыхающим девушкам, она сняла эту корзину, поставила на песок, после продажи она попросила меня помочь ей закинуть эту корзину снова на голову. Я лихо рванул ее и понял, что весит корзина килограмм пятнадцать, если не больше, и так вот лихо на вытянутых руках ее на голову не закинуть, если не хочешь потянуть спину.  Пришлось ее аккуратно выжать и так же аккуратно на вытянутых руках держать, пока женщина подсела под нее, установила на голове и понесла дальше. Я сочувствующе посмотрел на нее, она также ответила взглядом, что тяжел ее труд в прямом смысле слова - весь день по жаре и песку таскать такие  корзины вдоль пляжа.