Заражение

– Это точно. Покажут вечером по новостям, – пробормотал Трошин, открывая одну из многочисленных створок большого, во всю стену, шкафа. – Вот он, кто справится? – он достал приличных размеров коробку с нарисованным на ней подобием вертолета, оснащенным четырьмя винтами.

– Откройте коробку, найдите аккумуляторы и поставьте на зарядку. Хотя бы минут на двадцать, этого должно хватить, – сказал Лукин, продолжая вводить адреса камер.

Трошин кивнул, порылся в коробке, выудил оттуда аккумуляторы и зарядное устройство.

– О-па… – вдруг сказал Лукин, глядя на экран. – Только посмотрите на это…

Трошин быстро опустил запчасти на пол, подошел к столу. Золотов замер перед монитором. Все смотрели на экран, словно там показывали последнюю серию сезона «Игры престолов». Впрочем, сходство имелось.

Камера располагалась над входом в актовый зал – туда, где по словам одного из террористов, согнали участников испытаний якобы для дачи показаний.

Звука не было, но… то что они увидели повергло их в состояние шока – зал действительно был заполнен людьми – Лукин со спины узнал многих из них – Алексея Ветрова, улыбчивого паренька, видимо студента, Софью Антонович, женщину лет тридцати пяти, мать двоих детей, она делала это, чтобы прокормить семью, Галину Петрушевскую – огненно-рыжую пенсионерку, полную и неторопливую, Гарика Саакяна – предпринимателя. Все они недвижно стояли, глядя на сцену и… ритмично кивали, с чем-то соглашаясь. При этом на сцене никого не было. Синхронные движения – точь-в-точь как у штатского, что который забрал их телефоны.

Никто из людей не пытался бежать, возмущаться, в конце концов – подать какой-то знак, заговорить с соседом, как это обычно бывает в очереди или даже церкви на богослужении – ничего такого. Они просто пялились на сцену и кивали черт знает кому или чему.

– Что это с ними? – спросил Золотов, глядя на Лукина.

– Похоже на массовый гипноз, но… боюсь, это не тот случай.

– Мы же не в цирке, и Мессинг давно умер, – сказал Трошин. – Какой еще гипноз?

– Тогда что это?

– Похоже на всеобщее помешательство, – Трошин вернулся к дрону, вставил аккумуляторы в зарядное устройство и воткнул устройство в сеть. – Илья, вчера ничего подобного не замечали? Странности, может какие-то…

Лукин покачал головой.

– Не только вчера, но и сегодня утром, до самого побега.

– Но когда он сбежал, точнее, испарился, с ними же было все нормально?

Лукин быстро взглянул на профессора.

– Вы намекаете на вакцину? Что это вакцина причина такого поведения?

Трошин кивнул.

– Других объяснений просто нет. Вполне возможно, тот что сбежал, был первой ласточкой – почуял неладное и решил свалить. Может быть, что-то его напугало. Хотя, я больше склоняюсь к мысли, что он прячется где-то здесь.

– Так-то это так… но зачем прятаться? В случае каких-то проблем, ему положена очень приличная страховка, которая аннулируется, если пациент решит покинуть место расположения.

– Не клеится, – согласился Золотов, продолжая смотреть на экран. – Мне кажется, они что-то говорят. Челюсти шевелятся, видно в зеркале справа.

– У нас в актовом зале микрофоны стоят, можно попробовать подключиться, – сказал Лукин. Правда, на это уйдет время.

– Попробуй, – ответил Трошин. – Пока зарядится аккумулятор дрона.

Лукин затараторил по клавишам.

В колонках пару раз что-то икнуло, послышались шорохи, сопение, монотонный гул, похожий на звук работающей трансформаторной будки.

– Это… они? – спросил Золотов, инстинктивно отодвигаясь от источника звука. – Они так мычат?

– Эм… – ответил Лукин. – Кажется… нет. Это компрессор в лаборатории, да. Оказывается, у меня в лаборатории тоже есть микрофоны. Вот уж не знал… – он продолжал поиск, набирая то один, то другой адрес.

Неожиданно, так что они все разом пригнулись, кабинет директора наполнил нестройный хор голосов, женских, мужских, юных и не очень, с хрипотцой, высоких и низких.

– Приглуши! Приглуши пока… где у тебя громкость?!

– Сейчас! – шикнул Лукин, но руки плохо его слушались и пока он сделал звук тише, им показалось, что прошла целая вечность и не услышать это в кабинете секретаря мог только абсолютно глухой человек.

Они замерли, вытянувшись возле кресла с вытянувшимся по струнке Лукиным – Трошин закрыл ладонью свой рот, а Золотов зачем-то втянул живот. Грудная клетка его не двигалась. Он смотрел на дверь и ждал, когда та распахнется. В голове прокручивались самые разные варианты, но самое сложное – как объяснить штатскому лежащий на столе дрон.

На стене, чуть выше торжественной линии правительственных грамот в золоченых рамках тикали огромные стрелочные часы – красная секундная стрелка, словно испытывая судьбу, отталкивалась от своей старой позиции – нехотя, с трудом, и с грохотом защелкивалась на новую, отмеряя всего лишь миг.

Часы показывали 13:51.

Кажется, только что было утро, подумал Трошин, вспоминая, как на ночном столике загудел мобильник и сухой невыразительный голос сообщил известие о пропаже одного из испытуемых.

– Вам нужно срочно явится в институт. Постарайтесь спуститься через пятнадцать минут к подъезду, вас заберут.