Заражение

Нет работы в поселке хватало. Круглосуточно жужжали бензопилы в ближайшем лесу, куча народу шкурила бревна на окраине поселка и устанавливала их в два ряда. Пространство между ними забивали землей и глиной, получалась мощная даже с виду стена, медленно, но верно окружающая границы поселка. Вдоль нее копали ров приличной глубины, куда в будущем планировали пустить воду с нашей речки переплюйки. В общем вроде все приделе и жизнь кипит, но всегда есть подвох.

Соотношение тех, кто прокачивал уровни и получал боевые навыки и тех, кто рисковать своей шкурой не желал и искал мирного труда, перевешивало не в пользу первых. В лучшем случае один из десяти шел в стражу или охотники. Кто-то же должен охранять и кормить эту ораву «мирных тружеников».

Подобных же нашей команде или команде Грома можно было по пересчитать пальцам. Нет мальчишки пятнадцати-семнадцати лет рвались в бой, несмотря на запреты родителей, но после гибели пятерых, что сунулись в соседний поселок к супермаркету. Подобные инициативы пришлось пресекать Петровичу и вводить запрет на выход из поселка подростков без сопровождения взрослых.

В нашем маленьком отряде все было тоже не так гладко, как могло показаться. Да мы качались и хоть медленно, но, верно, росли по уровням и набирали силу. Скелеты старого кладбища стали нам не противники, опыт и добыча с них уже не радовали, да и Прапор воротил нос при виде ржавых железок. За банку тушенки требуя несколько единиц лута и только лучшее что смогли добыть. Так что продовольственный вопрос встал в полный рост, а наши запасы показывали дно. Не так уж и много мы смогли прихватить с того супермаркета.

Но продовольствие не единственная проблема. Дом у меня большой, но он превратился в общежитие и это не устраивало Нату. Квартирный вопрос стал причиной их с Ломом регулярных ссор. Второй и не маловажной проблемой становились дети. Без присмотра их не оставишь, а их мама единственный хил в нашей маленькой команде. Выход нашелся. Зелья здоровья позволяли обойтись в вылазках на кладбища без нашего друида, но цены в лавке Прапора на них кусались. Единственный алхимик в поселке Сидор, любитель самогоноварения в той прошлой жизни и открывший в себе столь не тривиальный и нужный окружающим талант, альтруистом не был. Еще недавно призираемый всеми деревенский алкаш неожиданно для окружающих стал, по нынешним меркам, местным олигархом.

Так что единственная кто в нашем отряде на данный момент не взял десятый, была Ната и ее это похоже устраивало.

Вторым практически отколовшимся от нас был Палыч. Получив десятку, он, не раздумывая, взял специализацию «Ловчий» и теперь регулярно пропадал в рейдах с отрядом поселковых охотников. Нет, нас он не бросил и на нашем столе регулярно появлялась свежая дичь, но на вылазки с нами он соглашался все реже и реже. Все чаще находились у Палыча срочные дела и неотложные выходы.

– «Фер, но ты же знаешь как необходимо поселку мясо, людей нужно кормить… Петрович требует…» – эти фразы я слышал из его уст все чаще и чаще.

Так что хреновым я оказался полководцем, распадалась моя маленькая армия прямо на глазах. Лом хоть и не поддерживал поползновения супруги и игнорировал намеки на то, что стоит поискать другие способы обеспечить пропитание себе и детям, а не искать смерти среди вонючей нежити в компании жуткого некроманта, но глаза прятал все чаще.

С такими грустными мыслями я добрался до дома кузнеца. Никифорович, бывший учитель труда в нашей школе, а теперь сварливый пенсионер, всегда увлекался кузнечным делом. В нынешние времена его хобби вышло на новый уровень и стало приносить ему стабильный доход и уважение. Даже парочка учеников появилась из соседских пацанов что по сообразительней.

Бухнул пару раз кулаком по добротной калитке в двухметровом дощатом заборе. Тут же раздался громкий лай Мухтара. Злющий пес-дворняга никого кроме хозяина не признавал и покусал в деревне не мало народу, а сварливый дед чхать хотел на все жалобы. Участкового, приходившего по заявлениям покусанных, посылал откровенно и громким голосом. Через пару минут скрипнул отворяемый засов и дверь распахнулась. За ней стоял парнишка лет пятнадцати, русые лохмы торчали во все стороны, а лицо изрядно перемазано сажей. Во взгляде синих глаз светился немой вопрос.

– Хозяин у себя? – спросил я.

Его вижу впервые. Либо еще один ученик или просто подрабатывает на кусок хлеба.

– Да. В кузне работает.

– Я к нему, мы договаривались – сказал я, переступая границу двора и отодвигая мальчишку, загородившего дорогу.

Я слегка устал сегодня, да и рюкзак, набитый железом, знатно оттягивал плечи, что не способствовало особой разговорчивости и доброжелательному общению с окружающими.

– Я знаю. Дед Толя предупреждал, что вы придете. Проходите, он вас в кузне ждет – от тарабанил пацан скороговоркой. В его глазах читалось любопытство и страх.