Запутанный след

Рабочий день заканчивался. Виктор Петровский почувствовал это, даже не взглянув на циферблат электрических часов, висящих в конце пролета. Равномерный гул, которым в течение всей смены был наполнен цех, начал стихать. Один за другим останавливались станки, перестал громыхать мостовой кран, обслуживающий расточников. Оживленно стало около раздаточной кладовой - рабочие сдают инструмент.

Привычным, еле уловимым движением Виктор выключил мотор, вынул из патрона еще горячую деталь и, отогнав суппорт к задней бабке, принялся за уборку.

Быстро мелькают его проворные руки, орудуя щеткой и тряпкой. Вот уже смазаны направляющие, и токарь, согнувшись, очищает от стружки корыто.

Весь день его не покидало хорошее, приподнятое настроение. Работа спорилась. Об этом напоминает горка деталей, сделанных сверх нормы, которая, поблескивая, высится на стеллаже. Вчера на совещании коллектива механического цеха дважды упоминалась его фамилия. Говорили тепло, с гордостью: ежедневное перевыполнение сменных заданий при полном отсутствии брака.

Подошел мастер, положил на плечо руку.

- Из проходной звонили, брат приехал. Просит не задерживаться.

- Спасибо, Петр Иванович, я мигом! - рванулся с места Виктор.

- Не спеши, он подождет у выхода.

Легко сказать - не спеши. Старший брат, которого видел последний раз в послевоенном сорок шестом, приехал с Украины и ждет, а тут… Эх, чего там! Петровский метнулся к шкафу, сбросил комбинезон и, размахивая полотенцем, помчался в умывальник.

Через несколько минут он уже бежал по заводскому двору. Вот и проходная. Вертя во все стороны головой, протянул вахтеру пропуск. Никого. Вышел на улицу, осмотрелся. Навстречу ему нетвердой походкой направился низкорослый молодой коренастый парень в стареньком сером костюме. Виктор безразличным взглядом окинул его фигуру, потом, всмотревшись пристальней, удивленно вскинул брови. Перед ним стоял Федор Сокольчик, по кличке Хрящ.

- Ты? Вернулся?!

- Ага. Да постой, куда спешишь?

- Некогда. Ко мне брат приехал.

Сокольчик расхохотался, схватил Виктора за рукав.

- Я тебя вызвал, идем потолкуем.

- Скотина ты после этого! - Петровский резко повернулся, зло сплюнул. Вместо нарисованной его воображением встречи с братом предстоит разговор с тем, о ком не хотелось даже вспоминать. В груди поднялась волна гнева, в глазах вспыхнули злые искорки.

- Проваливай!-бросил он через плечо и решительно направился в сторону общежития.

Сзади раздались торопливые шаги. Поравнявшись, Федор примирительно взял Виктора за локоть, заговорил извиняющимся тоном:

- Не шуми. Подумаешь, назвался братом. Мы ж и были раньше как братья. Забыл? У меня дельное предложение: идем тяпнем за встречу, поговорим.

- Хватит с тебя, и так несет, как из бочки. Да и говорить нам не о чем! - ответил Виктор, лихорадочно соображая, как бы избежать неприятного разговора.

- Брось ерепениться. Столько не видались, и выпить с другом не хочешь? Валюта есть, не волнуйся.- С хвастливым видом Сокольчик вытащил из кармана сторублевку.

Петровский ничего не сказал, только глянул на Федора да усмехнулся краешками губ. «А что если и в самом деле пойти? Поговорить все равно придется, иначе от него не отцепишься», -мелькнула мысль, и тут же Виктор принял решение.

- Хорошо. Подожди здесь, я сейчас.

Зашел в общежитие, взял пятьдесят рублей и вернулся.

К остановке трамвая шли молча, каждый был погружена свои думы, разговору мешала сразу установившаяся натянутость. Обоим стало ясно, что отношения уже не те, что раньше. Сокольчик хмурился, выжидал. Не такой представлялась ему эта встреча.

- Куда зайдем? - спросил Виктор.

Его спутник, уловив в вопросе беззаботные нотки, заметно оживился. Забегали глаза, на лице появилась улыбка.

- Давай в «башенку», а? Все-таки памятное место.

- Мне все равно,- машинально согласился Петровский, думая о своем.

В том, что Хрящ назвал ресторан, откуда начались его злоключения, Виктор видел даже что-то символическое. Там произошла их первая встреча, после которой скрестились и долгое время были одинаковы их судьбы. Оттуда и пойдут они дальше разными дорогами, если только Федор не послушается.

- Это ты молодец, что пошел на завод,- услышал Виктор голос Хряща.

- Иначе и быть не могло.

- Вот я и говорю: официальное положение, никаких придирок, - по-своему расценив ответ, продолжал Сокольчик,- теперь, брат, большие дела можно закручивать.

Виктор неопределенно махнул рукой:

- Об этом потом. Давай поднажмем - семерка идет.

К остановке подбежали, когда трамвай уже тронулся. Уцепившись за поручни, с трудом втиснулись в переполненный вагон. Федор сразу преобразился. Его зеленоватые глаза беспокойно забегали, прощупывая стоявших вокруг пассажиров. Брови плотно сошлись у переносицы, лицо приобрело то деланно-безразличное выражение, по которому нередко можно определить вора, идущего на «промысел».

- Щипнем,- прошипел он прямо в ухо Виктору, метнув хищный взгляд в сторону стоявшей впереди пожилой женщины с большой хозяйственной сумкой.

Не отвечая, Петровский схватил его за кисть руки и, бросив короткое «дурак», увлек к передней площадке.