Запутанные в сети

– Это не правда. Для каждого ребёнка его мама самая лучшая. И у тебя родится прекрасный ребёнок. Ты ведь заботилась о Дугалте, Бэт… – тихо говорит она. – Волшебство рождения в том, насколько нас меняет маленький малыш, поселившийся в нас. Ты посмотри, как изменилась за последнее время. Всё, что ты сделала, не являлось мерзостью. Просто ты добивалась своего, шла такой дорогой, которую проложила. Ведь ты слепо верила в свою правоту. Всё мы так поступаем. Мне очень стыдно за свои слова, которые я сказала тебе в туалете. Это тоже мерзкий поступок. И ты нашла в себе силы извиниться, я, если честно, даже не обратила внимания на эту стычку. Так и Дугалт с Элизабет, они тебя любят. И для них всё это пустое. Ты ведь помогла им двоим, даже не заметив этого. А теперь у тебя появилась уникальная возможность построить что-то своё. Стать матерью.

Она подсаживается ближе и берет мои руки в свои.

– Смотри, у тебя две руки, которые станут для малыша самыми любимыми. Сейчас он слышит, как бьётся твоё сердце, ты плачешь, и он плачет вместе с тобой. Ты должна хорошо обдумать, что ты хочешь сделать. Почувствовать, что хочет он, – она отдаёт мне шарики в руки, берет кофе и встаёт.

– Мы должны навестить Адри и Бэт, напоить мужчин кофе, пока они не передрались. Ты со мной? – она делает несколько шагов вперёд и ждёт меня.

Может действительно я смогу вырастить малыша сама? Ведь я стану не первой матерью одиночкой. Но для моего ребёнка я буду самой лучшей, лучом солнца. Стану первой, кого он увидит, мы вместе будем знакомиться с окружающим миром. Я буду примером для него, чтобы потом он стал примером для кого-либо. Убираю волосы, упавшие на глаза, сминаю промокшую насквозь салфетку. Чек жжёт мой нагрудный карман на платье. Напоминая, что я могу отказаться от слов Анны. Остановиться на том самом обрыве, расправить крылья и лететь вниз, словно птица, или вить своё гнездо на этом самом склоне…

Встаю и иду вслед за ней. Поднимаемся по лестницам на второй этаж, подходим к палате, и я слышу, как мужчины спорят около двери. Анна дёргает на себя дверь, я сталкиваюсь с двумя возмущёнными мужчинами.

– Он с ума сошёл, – пальцем показывает в сторону Дуга Мэттью. – Решил, что хочет стать крестным отцом Адрианны.

– И что? Я ваш друг, первый был здесь с Бэт. Имею право, – улыбается Бойд.

Уверенна, он подкалывает Мэттью, решающий голос всё равно за Элизабет. Протискиваюсь мимо них. Под непонимающий взгляд Бойда, вручаю ему на время шарики, чтобы подержал, второй рукой несколько раз хлопаю по плечу Мэттью.

– Крепись, друг, – говорю Мэттью.

Первое, что я делаю, это подхожу к Бэт, которая полусидит на кровати, её лицо счастливое, но уставшее, наверняка так выглядит любая только что родившая женщина.

– Привет, мамочка, – не даю ей ответить, просто обнимаю её за плечи, мы обе начинаем плакать сквозь смех. – Прости меня, мне так тебя не хватало. Ты выглядишь невероятно счастливой, думаю, ты заслужила это, – целую её в щеку, она меня в ответ.

– О да, я думала, убью Купера, но в тот момент, как появилась малышка, я готова убить теперь двух мужчин, как думаешь, это синдром? – она показывает на двух мужчин, всё ещё стоящих около двери. – Может вы выйдете, начистите друг другу морды, Анна будет рефери. А вот кто выиграет, тот и крестный.

Мужчины поворачиваются и удивлённо смотрят на Бэт. Мэттью качает головой в неверии, что она это предложила, а Дуг возмущённо открыл рот. Они оба выходят за дверь, за ними спешит Анна. В любом случае, эти двое решили свои вопросы давно, не станут они драться. Поспорят немного, не более. Анна там нужна чисто символически, так сказать, для фона.

Подхожу к люльке и рассматриваю малышку. Её лицо нежно-розового цвета, полные щёчки, аккуратный носик. Полные губы Бэт, тёмные брови как у Мэтта, розовая шапочка с ушками зайчика делает похожей её на куклу. Малышка сложила ладони под толстой щёчкой, спит. Мне так хочется взять её на руки, подержать, пока она не кричит.

– Там есть гель, обработай руки и возьми её. Смелей. Голос у неё громкий, как у меня, но характер Мэттью, – Бэт показывает мне на баночку, стоящую около неё.

Аккуратно смазываю руки, тщательно втираю, чтобы убить всё бактерии. Трясущими руками достаю малышку с люльки, она кривит своё маленькое личико, но продолжает спать. Прижимаю её к своей груди, пальчиками она цепляется за вырез на моем платье, тянет на себя, ищет грудь. Хихикаю, когда она засовывает пальчик в рот и сосёт.

– Боже, – еле дышу, когда огромные карие глаза открываются и смотрят на меня с возмущением. – Привет детка. Я тётя Моника. Ты такая красавица.

Она кряхтит и хмурит бровки. Чувствую боль в сердце, мне действительно необходимо было увидеть её, чтобы понять, какую ошибку я допускаю. Прижимаю ребёнка к груди и качаю, материнский инстинкт направляет меня, как сделать лучше для малышки. Подумать только, как природа заложила в нас эти защитные рефлексы, мои руки крепко держат ребёнка. Сейчас я понимаю слова Анны об объятиях. Маленькой ручкой Адрианна нащупывает мой палец и настырно тащит к себе в рот.