Запутанные в сети

– Отец давно умер. Мама пару лет назад, – говорю я и откладываю приборы в сторону. – Ответный вопрос. О твоём отце наслышан. Что о втором родителе?

– Они в разводе. У отца новая жена. Моя ровесница, – она смущённо отворачивается. – У богатых свои причуды, ты так не думаешь?

Несколько раз моргнув, я пытаюсь поймать суть, что конкретно она под этим подразумевает.

– То есть, он слишком стар для неё? – собственно, чего я и боялся. – Какая у них разница в возрасте?

– 25 лет, мне кажется это существенно. Не смотри на меня так, – подтверждаются мои мысли о нашей разнице. – Она ничем не занимается, просто сидит на его шее.

Встаю, чтобы налить чай себе и Анне. Она заварила что-то травяное, похоже на смесь мяты и шалфея.

– Видимо, поэтому ты сбежала от них, чтобы показать пример. Или для чего ты это сделала? – приподнимаю бровь, странно наблюдать за её сомнениями. – Ты можешь не отвечать, надеюсь, ты звонишь своим родителям, потому что розыск может внести некоторые коррективы в наши жизни. Если полиция за это возьмётся.

Намекаю ей, чтобы она знала, что делает, потому что небольшая шалость может привести к непоправимым последствиям для нас в целом.

– Мама знает, и если вдруг будут вопросы, она ему сообщит. Она знает, что со мной всё хорошо, этого вполне достаточно, – в её голосе мелькают нотки раздражимости. – Я не хотела быть, как всё. Да, я согласна, что это ребячество. Детский поступок: доказывать кому-то свою позицию, но меня обидели его поступки и слова. Теперь я просто хочу, чтобы он знал, что я могу и без него.

Комкает салфетку в своих руках и кладёт на стол. Подаю ей кружку и сажусь напротив, наши колени соприкасаются, она не убирает ногу, как и я.

– На самом деле, всё сложней, отец немного диктатор. Он отправил меня во Франкфурт открывать филиал. При этом контролировал весь процесс, чем ставил под сомнение мою компетентность перед работниками, изрядно потрепав мою репутацию руководителя. Люди стали сомневаться в моих способностях. Всё доходило до того, что начальники отделов отправляли запрос к нему, спрашивая одобрения в обход меня, – она раздражённо вздыхает. – Естественно я ему об этом сказала. На что получила ответ, что я всё ещё никто. И именно благодаря ему, я сижу в этом кресле. По его мнению, я должна была заниматься не делами фирмы, а растить детей и выйти замуж.

Я уверен, что она сама может со всем справиться, для этого нет нужды в словах её родителя. Тем более, если учитывать, то образование, которое она получила. В Йеле никто не будет держать тебя просто из-за влияния отца или денег. Ум – вот что ценится в первую очередь. А замужество – подождёт.

– Поэтому ты сбежала сюда, – допиваю свой напиток и встаю, чтобы поставить стакан в раковину. Дурацкая привычка теперь уже холостяка.

– А ты? Парни говорят… – она замолкает и водит пальцами по кружке. – Мне неудобно, извини.

Знаю, о чем пойдёт речь, я не полный идиот, чтобы не знать, какие слухи ходят обо мне и Бэт.

– Я родился здесь в родовом имении. Потом переехал в Америку на время учёбы, мама посчитала, что там лучше образование. Лос-Анджелес стал последней моей остановкой, там я делал карьеру. В это же время я женился на Лиззи, – рассказываю спокойным голосом, что было, то прошло. Я могу быть честным с ней.

– Она ушла от тебя к другому? – напрямую спрашивает она. – Прости, что я так…

Ставлю локоть на стол и подпираю подбородок, внимательно слежу за её выражением лица, интересно, как я могу читать эмоции девушки, чувствовать её замешательство и внутреннюю борьбу.

– Я был недостаточно внимательным мужем. Постоянно занимался какими-то своими делами. Не обращал на неё внимание. Тогда я этого не замечал. Но это не единственная причина нашего развода. Просто мы разные. Нас можно было смело назвать «лучшие друзья», тогда и сейчас, – Анна приподнимает брови, как будто сделала свои выводы или сравнила сказанное мной со сплетнями, которые слышала.

– Вы часто видитесь? – глубокая морщинка появилась между её бровей. – Я знаю про картину, висящую в гостиной, – неожиданно говорит она, будто не сумела сдержаться.

Даже так? Интересно, когда Моника успела разболтать об этой пикантной подробности? Это могла сделать только она, потому что остальные не знают этого. Я знатный рогоносец, собственно, от чего я бежал, к тому и пришёл. Уже ничему не удивляюсь.

– Это моя память о том времени. Я её свято храню, – честно отвечаю я. – Моника не понимает меня, наверняка, как и ты. Но человек состоит из его воспоминаний. Всего, что произошло с ним в течение всей жизни. Первый чепчик, выпавший зуб, открытка маме на её день рождения, сделанная своими руками, велосипед, с которого ты упал, первый подарок от любимой девушки… Я берегу такие вещи.

Не многие знают, как тяжело не потерять эту нить с прошлым, чтобы потом, оглянувшись, не собирать по памяти, путая события. Как важно иногда открыть свой фотоальбом и увидеть цветок, который уже давно высох, но был бережно сохранен твоей мамой. Если для неё это много значит, то для тебя это – высший знак любви.