Запутанные в сети

– С нашей Лиззи. Она позвонила мне во время твоей истерики с выдумкой. Пригласила пообедать. В общем, сначала я немного волновался, мы не были вместе три года. И все это время мне было больно. Встреча с ней – это как содрать пластырь с раны. Но ведь он уже был какое-то время. Так вот, когда я его содрал при встрече с ней, оказалось, что рана больше не кровоточит, – он счастливо улыбается и качает головой в неверии. – След остался навсегда, и об этом не забыть. Но я рад, что с ней все хорошо, и омрачало только то, что её нет рядом, как человека.

– Мы сейчас говорим о болячках на твоём теле или разводе? Ты какие-то метафоры неправильные приводишь! – возмущаюсь я. – Я бы назвала ваш развод фурункулом, он был вонючий и гнилой, лопнул в самый паршивый момент. И не было у тебя пластыря. Была я.

Устало подпирает свою голову рукой в районе виска и раскачивается в кресле.

– Я не воспринимал это так. Когда я сказал «кровоточащая рана», значит, так и есть. Свои метафоры будешь себе говорить. Тебе не интересно, тогда иди и работай.

– Прости, просто у нас разный взгляд, – под его грозным выражением лица я затыкаюсь. – Извини, это, и, правда, неправильные сравнения. Итак, твоя рана не кровоточит, потому что она вернулась в твою жизнь?

– Точно, – он отворачивается к окну и делает задумчивое лицо. – С ней хорошо, душа отдыхает. Не знаю, почему раньше у меня не было этого времени на неё. Мы просто сидели и разговаривали. Это как вернуться в прошлое и сходить на игру вместе. Мы все говорили и говорили. Пока не зазвонил её телефон.

Я, молча, впитываю информацию, все так запутано. Он и Лиз, то, как все начиналось. Мне всегда казалось, что он выдумал эту любовь себе сам. Просто, потому что захотел. Он полюбил саму идею влюбиться. Создать свой мир, и даже не соприкасаться с реальностью. Иначе, почему их брак развалился? Лиз была благодарна ему, а он хотел стать героем в чьих-либо глазах. И теперь, срывая пластырь, он видит только шрам. А я вижу изуродованную душу, которая боится поверить в то, что его действительно могут любить больше жизни. Вспоминаю свои ощущения по отношению к Гейбу, то, как на меня действует его взгляд и прикосновения. Полюбить саму идею… Бред какой-то, зачем мне вообще сейчас думать о нем? Я не могла ничего придумать.

– Вы теперь снова друзья? – аккуратно задаю вопрос. – Будете теперь встречаться, вспоминать прошлое?

Он поворачивается ко мне и в нем столько уверенности, я практически вижу его настрой.

– Нам незачем вспоминать, сейчас мы по новой знакомимся. И эта Лиззи мне нравится значительно больше той, которую я знал много лет назад, – отвечает Дуг. – Она говорила о тебе. Думаю, было бы неплохо встретиться всем вместе. Как тебе такое предложение?

Его вопрос застаёт меня врасплох. Я никак не думаю. Он ведь не в курсе, что помимо того, что я ударила её, ещё наговорила кучу гадостей. Мне стыдно за то, как я себя вела, но сознаться в этом я просто не могу. Не сейчас.

Моя душа просит виски и секс, желательно с Гейбом, то, о чем я сейчас думаю. Мне надо расслабиться и отключиться на пару мгновений. Все слишком запутано. Дуг, который говорит, что моя крыша поехала, и у нас ничего не было. Вся такая приятная Анна. Всепрощающая Лиз и закомплексованное чмо – я.

– Так даже во сне я с тобой не переспал? – отвлекает меня от мыслей Бойд. – Это знак свыше, Моника, даже сон на моей стороне.

Это сумасшествие или действительно сон?

Глава 7 Дугалт

Дни проходят незаметно, и вот уже Анна вовсю влилась в коллектив. Я встречаюсь за обедами с Элизабет, а Моника все так же сводит всех с ума. Но я не жалуюсь, моё настроение за это время изменилось на противоположное. Если раньше я ходил, как приведение, в своих мыслях, то теперь я постоянно ощущаю, что живу. Как сказала Бэт: «Благоприятная почва, чтобы влюбиться». Что в её понятии «благоприятная» – мне не известно. И я не особо обращаю внимание на все происходящее, связанное не с ней. Естественно, не в том ключе, как раньше. Сейчас мы дружим, общаемся и просто контактируем.

Мэттью нормальный мужчина, заботливый и в меру ревнивый. Я сделал этот вывод, когда на одной из наших встреч он пришёл за ней немного раньше. А моя рука лежала на её животе просто потому, что первое, что схватила Бэт – это моя ладонь. Ребёнок начал шевелиться, и её переполняли чувства. Я ведь не виноват, что его не было рядом.

Мы отошли в сторону, не привлекая внимания. У нас состоялся разговор на тему: «Ты украл первое шевеление моего ребёнка». Не скрывая удовольствия насолить ему, искренне ответил, что рад этому, затем ушёл с глаз долой. А в остальном он вполне вменяемый.

Когда он освобождается раньше, а в последнее время он делает это постоянно, я не избегаю встречи с ними двумя. Так вот, иногда у нас выходит вполне хороший разговор ни о чем. Я искренне интересуюсь, как они справляются со всей этой напряжённой работой. Самое важное, каким образом Бэт руководит домом и ремонтом в нем.

Как бы то ни было, мы контактируем, поэтому я чувствую себя активно задействованным в жизни.