Запретный плод сладок

— Ну да. — Он приблизился и внимательно осмотрел ее со всех сторон, будто желая убедиться, что она действительно цела и невредима. — «Мама, папа, я — дружная семья». Если, конечно, ты не вынашиваешь ребенка из пробирки, в коем случае донор не является членом этого уравнения.

— Мой ребенок не из пробирки, — протянула она, ежась под его проницательным, но ласковым взглядом.

Он еще раз неторопливо обошел вокруг нее, остановился буквально в полуметре, покачиваясь на каблуках, и снова внимательно посмотрел на нее. Оливия, как загипнотизированная смотрела на него, отметив про себя, что он похудел, осунулся и совсем не загорел, под глазами темные круги — видно, все время сидел дома и работал круглые сутки.

Внезапно он выхватил у нее из рук снимок малыша, сделанный ультразвуком.

— Что ж, Оливия, — сказал он как можно нежнее, — вижу, дела твои для шестого месяца идут хорошо. Полагаю, ты мне была верна?

— Ты сомневаешься, Грант? — устало проговорила она. — Это твой ребенок, Грант.

— Мой? И что же ты молчала столько времени?

— Я…

Его глаза, подобно холодному голубому клинку, впились в нее.

— Можешь ничего не говорить. Решила скрыть от меня?

— Нет! — почти выкрикнула она. — Неправда! Я бы сказала тебе, ребенок должен знать отца.

Он взял ее за подбородок двумя пальцами и приблизил ее голову к своему лицу.

— Ты говоришь это с такой подкупающей искренностью, что любой, кто тебя не знает, поверил бы, да я и сам почти готов поверить тебе. Только мне хорошо известно, что ты умеешь обвести вокруг пальца любого, подловив его на собственной искренности.

Он отпустил ее и отвернулся к окну.

— Да, ты все правильно рассчитала.

— Рассчитала? Я специально забеременела?

— Скажем так: ты подогнала свои планы под реальность. Ты взрослая и современная женщина, Оливия, и знаешь свой организм. Твое поведение на балу было великолепным ходом. И платье, спадающее с твоего прекрасного тела без моей помощи, стало последней каплей для такого переполненного желанием дурака, как я. А твои слезы лишь подстегнули меня, где уж тут думать об опасных днях и презервативе!

— Ты действительно думаешь, что я способна на такое? — ошеломленно спросила она.

— Нет, — сказал он. — Но если мне делается больно от твоих выкрутасов, я вспоминаю то время, когда начинающий врач и юная девушка, похожая на ангела, впервые встретились в палате «Спрингдейл Дженерал».

— Ах, Грант! — прошептала она с нежностью. — Пожалуйста, не вспоминай!

— Ты спросишь, была ли она прекрасна? Еще бы! Невинна? Именно! И все же она была так чувственна, что я потерял голову и до сих пор не найду ее.

— Но зачем вспоминать о той, которую ты считаешь незрелой, обманщицей, лицемеркой? — спросила Оливия, ошеломленная страстью в его голосе.

— Потому что ангел, ставший зрелой женщиной, не хочет помнить, что начинающий врач, обожающий ее, тоже имеет право на этого малыша.

Она подумала, что сейчас потеряет сознание.

— Зачем ты вернулся? И как ты узнал об этом факте моей жизни?

— Я узнал от Джастина и жалею, что не узнал раньше.

Она положила руки на живот.

— А ты не думал, почему я не бросилась рассказывать тебе о маленьком? Стоило ли беспокоить оскорбленного папочку, которого насильно затащили в постель? Да, я не пользовалась противозачаточными таблетками, но почему же и ты не позаботился о них? Почему ты обвиняешь только меня? Сейчас ты оправдываешься перед собой — не передо мной, Грант! Тебе стыдно за свое теперешнее поведение, ты выкручиваешься!

Он выглядел почти пристыженным.

— Каждый раз ты выставляешь меня в наихудшем свете, я как будто нарочно делаю и говорю ужаснейшие вещи, когда рядом с тобой, ты права, я обвинил тебя напрасно. Забудем ссоры, Оливия, ради ребенка забудем все.

— Поздно! — уколола она в ответ на примирительно протянутую руку, и его прикосновение словно прорвало плотину сдерживаемого гнева. — Я была права, что ушла от тебя, ты уже однажды сломал мне жизнь, но на этот раз я не позволю тебе этого!

— Ради всего святого, успокойся! — стал умолять он. — Пожалуйста, прошу тебя, это вредно и для тебя и для малыша.

— Будто ты беспокоишься о ком-либо из нас! Не верю! Но и не надейся, что у меня случится выкидыш!

Он замолчал и очень осторожно отстранил ее от себя.

— Что ж, не удивительно, что мы не смогли наладить отношения во второй раз. Ты так же непримирима, как и раньше, а я… я так же наивен.

— Уходи, пожалуйста, — тихо пробормотала она. — Я устала.

— Я уйду, но факт остается фактом — ребенок-то существует! И я готов разделить ответственность за него. Я не случайно заглянул в Спрингдейл, как ты думаешь. Меня пригласили на собеседование в больнице по поводу новой высокой должности, и это меня радует — здесь ты и мой ребенок!

Он вернулся в город, который всегда презирал, только из-за нее, и ее ребенка? Она ухватилась за спинку стула, потому что еле держалась на ногах. Значит, он любит ее? Хочет быть вместе, воспитывать ребенка?

— Ты выглядишь совершенно измотанной. — Он посмотрел на нее с беспокойством. — Ты не скрываешь ничего от меня по поводу беременности?