Запретный лес

Друзья молча подчинились, и мы медленно двинулись по остаткам еловой аллеи в сторону лагеря. Девочка, дочка лесной колдуньи, осталась стоять одна. Но пройдя несколько шагов, я вдруг почувствовала спиной её  взгляд и обернулась.

– Прости, забыла сказать тебе спасибо.

– На ждоровье, – криво усмехнулась Жадька.

– И ещё – кто такая хухря? Тот старик меня так назвал.

– Прошто неряха. Волошы, вон, в трухе, одёжа опять же. Ты шейтяш хухря хухрей. Вы вше хухри.

– Понятно, – пробормотала я. – Ну, пока. Мы пойдём, а то вожатая будет ругаться…

– Люшька-то? Не-а, пушть дружья идут и не боятшя.

– Почему только друзья?

– А тебе, подружка, иж  лешу ходу нет!

Глава шестая. В плену

Теперь я жила в глухой чаще, в доме у матери Жадьки. И лесная колдунья отпускать меня обратно в лагерь не собиралась.

Услышав эту ужасную новость впервые, я долго и горько рыдала, но пролитые слёзы не помогли.

Потом я уже не только рыдала, а и ненавидела! В первую очередь коварную Жадьку, затащившую меня сюда! Ещё её упёртую мамашу, чьё безразличие к моей судьбе было ужасающим! Ничуть не печалясь, она ломала мне жизнь из-за того, что я якобы открыла проход в некий тайный мир. Когда вскочила на пень, чтобы сфотографироваться.

– Какой ещё проход? – поразилась я, когда услышала этот бред в самый первый раз.

– Проход в саму Чудь! Когда тебя занесло на волшебный пень, ты разве ничего не почувствовала? – вкрадчиво произнесла колдунья, на вид вполне симпатичная курносая толстушка.

Ещё у неё были замечательно красивые, длинные и вьющиеся волосы. Просто каштановый водопад, который кое-как усмирили, упрятав в большой небрежный пучок. Но хорошенькие спиральки локонов то и дело из этого пучка выбивались, что очень толстушку украшало. Длинноносая, с выпирающими зубами Жадька по сравнению с матерью была некрасивой.

– Чего отмалчиваешься? И впрямь ничего не почувствовала? – продолжала тем временем расспрашивать меня колдунья.

 И я вдруг вспомнила! Как задрожал и исказился вокруг меня воздух. Как замелькали в сером пространстве причудливые тени, и сильно закружилась голова. По словам друзей, я и сама вдруг принялась стремительно кружиться, пока кто-то не толкнул в спину и не сбросил с пня.

– Если бы тебя вовремя с пня не спихнули, утянуло бы в саму Чудь, – эхом откликнулась колдунья. – Да ещё неизвестно в какое место, кто бы оттуда назад вызволял? Не знаешь? Вот и я не знаю. А ещё не понимаю – как обычный человек смог открыть проход? Значит, ты просто одна из нас, только пока этого не понимаешь.

– Какая ещё одна из вас?

– Может, будущая кикимора? – довольно неуверенно пробормотала Жадькина мамаша. –  Хочешь, мы из тебя кикимору сделаем? У нас как раз низинка в лесу пару лет как заболотилась, а хозяйки у новенького болотца пока нет. Углубим там бочажок, хорошо будет, уютно…

– Нееееет! – заревела я в голос, не желая кикиморой в  "бочажок", что бы это ни означало.

– Ой, ну хватит тоску разводить, – поморщилась колдунья. – Давай-ка ложиться, утро вечера мудренее. Спи на лавке, одеяло с подушкой вон в том сундуке. Кстати, дочка нас ведь так и не познакомила. Знаю, ты Настя, а меня зовут Куксиха. Можно просто Кукся.

– Такого имени не бывает, – сказала-хлюпнула я.

– Много ты понимаешь, обычные наши имена.  И смотри, не реви больше, не мешай спать.  Есть захочешь  – хлебушек и ягодный взвар на столе. Ну а если  по естественной надобности, будочка за углом дома. Рядом с банькой.

В голове моей тут же мелькнул план ночного побега. Отдохну немного после трудного, полного невероятных событий дня, ночью же выйду будто бы в туалет и…

– Сбежать даже не пытайся, – длинно заразительно зевнув, пробормотала тётка с ужасным именем Кукся. – Леший, хе-хе, уйти не даст.

Она хохотнула и ушла в закуток рядом с огромной печью, огороженный занавеской. Я же опять залилась беззвучными слезами, пока не уснула на так и не застеленной лавке, сломленная горем и усталостью.

Утром, открыв глаза, первым делом увидела перед собой довольную Куксю.

– Молодец, что послушалась и не пробовала смыться. Будут тебе за то на завтрак блины!

– Обойдусь, – гордо фыркнула я, хотя есть уже хотелось ужасно.

– Да ты, смотрю, неблагодарная, – сухо произнесла Жадькина мамаша. – Тогда вот что: не я тебе, а ты мне напечёшь сейчас блинов! А потом ещё перемоешь посуду и полы за то, что  приняла к себе в дом.

– Я к вам и не просилась! Лучше отпустите по-хорошему! – так же неприязненно огрызнулась я.

– Чтобы ты про меня и лешего людям рассказала?

– Мои друзья всё равно расскажут! А ещё сообщат о похищении взрослым, вызовут из города родителей и все вместе будут меня искать! Уже ищут, даже не сомневаюсь!

– У-тю-тю, да кто ж им поверит? – скорчила ехидную рожицу Кукся. – К твоему сведению, девочку Настю никто не терял. Она по-прежнему спокойно отдыхает в лагере.

– Это как? – растерялась я.

– Очень просто. Я навела морок и Жаденька теперь выглядит в точности как ты.

– Но зачем?

– Просто доче так захотелось. – Пожала плечами колдунья.

– Жадька шепелявит и всё равно себя выдаст! – задыхаясь от отчаяния, продолжала я спорить из последних сил.