Запретный ключ

Я поблагодарила работорговца и завернулась в плотную ткань. Стало теплее. Принимать заботу со стороны русоволосого было несколько странно, но приятно. Ирония судьбы: единственный человек, не желающий моей смерти, отправляет меня на невольничий рынок.

Девушек ровным строем уводили на корабль. Одна зачем-то обернулась и встретилась со мной взглядом. Ее лицо исказилось в гримасе ужаса. Тишина взорвалась пронзительным криком. Если бы было куда спрятаться, я бы это сделала, а так пришлось сжаться в маленький виноватый комочек. Визг девушки перекрыл мужской бас:

— А ну заткнись и топай! По сторонам не смотреть!

М-да, прав Претэк, нельзя им меня видеть. Только зря девушек буду пугать. Им мозги промыли, а тут я со своими побегами. Чувство вины было крайне неприятным, и никакие попытки самооправдания не помогали.

От очередного прикосновения я вздрогнула и отняла лицо от коленей. Претэк внимательно на меня посмотрел и спросил:

— Болит что-то?

— Нет. — Я отрицательно мотнула головой. Объяснять ему про муки совести, которые в моем положении совершенно неуместны, не хотелось.

— Тогда пошли. — Работорговец протянул мне руку и помог слезть с повозки.

Затекшие от долгого сидения конечности отплатили острой болью, будто на колотое стекло встала. Увидев, как я морщусь, неуверенно переступая с ноги на ногу, мужчина с досадой поморщился и взвалил меня на плечо.

Опять со мной поступили как с мешком. Мало того что висеть вниз головой неудобно, так еще попой к людям развернули. «Красота! Надеюсь, никому в голову не придет меня по филею приласкать, а то Претэк сам шлепок получит!» — подумала я и прижала болтающиеся руки поближе к себе, во избежание преждевременной мести.

Однако стоило Претэку ступить на шаткие мостки, я со страху вцепилась в него мертвой хваткой. Упавший на голову капюшон плаща закрывал обзор, но услужливая фантазия с радостью рисовала холодные волны реки и гипотетический полет в их объятия. Непроизвольно сжала пальцы сильнее и зажмурилась.

Когда пружинящие шаги носильщика превратились в уверенную поступь, я решилась открыть глаза. Перед ними тут же замелькали доски палубы. Вестибулярный аппарат оказался не готов к подобному, и меня начало тошнить. Глубоко вздохнув, я предпочла далее «ехать» в темноте закрытых век. Быстрый, короткий спуск по скрипучим ступеням снова заставил желудок подпрыгнуть и сжаться. Я уже была готова шлепнуть работорговца, лишь бы прекратить эту извращенную пытку.

— Понравилось кататься? Или я тебе так приглянулся, что отпускать не хочешь? — раздался насмешливый голос Претэка, и я поняла, что мы больше не двигаемся.

Тут же отдернула руки. Работорговец аккуратно поставил меня на пол.

Разгоняя полумрак, вспыхнул магический светильник. Я откинула капюшон и огляделась. Каюта, в которую меня принесли, оказалась небольшой. Круглый иллюминатор занавешивала белая тряпка, которая, пожалуй, даже в лучшие свои годы вряд ли могла претендовать на высокое звание шторы. Заправленная кровать порадовала просто своим наличием. Миленько. Претэк и впрямь заботится, а ведь мог бы просто в какую-нибудь камеру в трюме посадить.

— Располагайся пока. Сейчас принесут горячей воды, и приведешь себя в порядок.

Вот это новости! Приятные, ничего не могу сказать. Но благодарность застряла в горле под давлением фактов: Претэк печется не обо мне, а о своем товаре, который надо подороже продать.

Торговец вышел, а я, сбросив обувь, устало рухнула на кровать. Захотелось уснуть, но, помня о словах русоволосого, решила проявить силу воли и подождать помывки. Стоило принять вертикальное положение, как на глаза попался подол сарафана. На нем разве что дыр не было, а вот грязи — хоть лопатой копай. Пожалуй, Претэку стоит задуматься о даровании мне нового наряда.

Через десять минут один из охранников притащил внушительную кадушку с горячей водой. У меня даже дыхание сбилось от желания скорее умыться. Перед уходом водонос бросил на кровать плотно набитую холщовую сумку. Заглянув внутрь, я чуть не подпрыгнула от радости. Схватив лежащие сверху мыло и полотенце, ринулась раздеваться. Остальные подарки решила потом посмотреть, ибо вода остынет, а тряпки точно не испортятся.

Помывку ограничила полосканием шевелюры и протиранием тела влажным полотенцем. На большее кадушки, к сожалению, не хватило. Облачившись в свою рубашку, приступила к дальнейшему разбору сумки.

На свет божий… то есть магический были извлечены: украшенный бисером оранжевый лифчик, к нему прозрачный свободный топ и длинная юбка из ярких лоскутков, с нашитыми на пояс бубенчиками. Также нашлись тапочки на тонкой кожаной подошве с ленточками для крепления к ноге.

Хм, практически наряд для восточных танцев. Что ж, другого и не ожидала. Я тяжело вздохнула, и тут взгляд наткнулся на…

Претэк — извращенец! Ведь обещал все мои вещи сжечь! И что же мы видим: стринги попали в список помилованных. В голову закралось сомнение, что меня таким образом готовят не только на продажу.