Запретные навсегда (ЛП)

— Ты не можешь заставить ее жить с последствиями, которые ты бы не принял, — твердо говорит Левин. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы с вами обоими ничего не случилось. Ты знаешь, что это значит для меня, Макс.

— Я знаю, — тихо отвечаю я. Я чувствую, как пальцы Саши скользят по моим, соединяя наши руки вместе.

Всем своим существом я хочу начать сегодняшний день сначала, жить в бесконечном цикле этого, идеального притворства, в которое мы завернулись, где никто не смог бы найти или причинить нам боль. Я хочу быть тем, кто возьмет на себя ответственность за последствия для нас обоих, оставить ее здесь с Левином в безопасности, если мне вообще придется ее оставить.

Сейчас слишком поздно что-то менять.

Точно так же, как то, что казалось обещанием возможности бесконечного будущего, сократилось до еще одной ночи.

— Мы уезжаем утром, — говорит Левин. — Я поговорю с Адрианом о приготовлениях.

26

САША

Я стараюсь дышать ровно, это все, что я могу сделать, чтобы держать себя в руках. Я не могу вернуться к Артуро. Я не могу потерять Макса. Я не могу этого сделать…

Эти слова снова и снова повторяются в моей голове на протяжении всего оставшегося вечера, который проходит в оцепенелом тумане. Мирное счастье этого дня рассеялось и исчезло, как будто его никогда и не существовало, остались только тикающие часы, от одной мысли об этом мне становится дурно. Предполагалось, что здесь мы будем в безопасности. Предполагалось, что у нас будет шанс начать все сначала. Все похоже на какую-то дурацкую шутку, что после побега от такого человека, как Обеленский, Артуро станет моим концом. Если все пойдет плохо, если наш наспех составленный план провалится, я не думаю, что смогу позволить Арту делать со мной все, что он хочет. Я не думаю, что смогу дождаться, когда Левин попытается спасти меня.

Если Макс умрет, я этого не захочу. Единственное, о чем я буду думать в тот момент, это как попытаться взять Арта с собой, когда соберусь умереть.

Это должно сработать. Макс доверяет Левину, и я тоже, но это более чем опасно. Мы согласились, что Арт не особенно проницателен, но он был достаточно умен, чтобы использовать Джиану и Томаса против нас. Если не считать невозможности для него добраться до семьи Виктора, это все, что могло убедить Макса или меня вернуться в его руки. Мы были так близко. Я не могу есть, не могу слушать ничего из того, что мне кто-то говорит. Я чувствую раздражение и нетерпение, желая побыть наедине с Максом. Чтобы впитать в себя то время, которое у нас осталось, теперь, когда оно сократилось до такого маленького, невозможного промежутка.

Когда мы наконец остаемся одни в нашей спальне, Макс тяжело опускается на край кровати, зажав руки между колен. Настроение не могло быть более отличным, чем прошлой ночью, которая сейчас кажется такой далекой, что с таким же успехом это могла быть другая жизнь. Он смотрит на меня, вина написана в каждой черточке его красивого лица.

— Мне жаль, Саша, — тяжело произносит он, глубоко вздыхая. — Это моя вина…

— Нет. — Я быстро пересекаю комнату и сажусь рядом с ним. — Это тоже был мой выбор. Это не твоя вина или моя. Мы пытались сбежать, и Арт нашел нас. Он использовал тех, кто нам дорог, против нас самих. Это он здесь не прав, а не мы.

— У нас должно было быть гораздо больше времени. — Его рука лежит на моем бедре, напрягаясь, как будто он может удержать меня здесь таким образом. — Я потратил впустую так много времени. Саша…

Я наклоняюсь вперед, моя рука обхватывает его подбородок, когда я поворачиваю его лицо к своему.

— У нас есть сегодняшний вечер, прежде чем нам придется возвращаться в Италию. Давай не будем тратить его на сожаления о вещах, которые мы не можем изменить. — И затем, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще, я наклоняюсь вперед и целую его, захватывая его губы своими. — Левин сказал, что защитит нас, если сможет, — шепчу я в губы Максу, сжимая его руки в своих и наклоняясь к нему. — Все, что мы можем сделать, это доверять ему. Мы избегали и худшего.

— Ты самая храбрая, упрямая женщина, которую я когда-либо встречал, — бормочет Макс, его руки напрягаются вокруг моих. — Храбрее, чем следовало бы, после всего, что случилось.

— Я все еще боюсь, — шепчу я. — Но я не могу позволить себе поверить, что после всего этого Арт станет тем, кто, наконец, заберет у нас все. Мы победим его, если сможем, Макс. А если нет, я все равно не хочу жить в мире без тебя. — Я снова целую его, долго и медленно, притягивая к себе на кровать, так что мы лежим бок о бок, моя нога перекинута через его. — Мы сделаем это вместе. Что бы ни случилось.