Запретные чувства

Как утверждают психологи, лучший способ безболезненно закупорить эмоции ребенка — не позволять ему чувствовать их во всей полноте с рождения. Никаких объятий, ласковых прозвищ и совместных игр. Развитие, полезные кружки, тренировки — сначала легкие, в основном физические, потом все сложнее, с применением ментальных практик.

К совершеннолетию чувства закукливаются окончательно, оставляя равнодушного, отлично функционирующего, идеального члена социума.

Эльфы не ссорятся, не обижаются, не убивают из ревности…

А ведь каких-то полтора века назад все было совершенно наоборот!

— Я знаю, Алекса.

Только матери было позволено называть меня так. А мне ее — по имени. Больше никто не смел обращаться к Верховному магу, члену Совета Высших, столь фамильярно.

Когда-то я мечтала, что вырасту и займу место рядом с ней. Мне прочили головокружительную карьеру, ведь всем известно: чем светлее глаза эльфа, тем его дар сильнее.

Моя радужка почти белая, с легкой примесью серо-голубого.

Редкая, потенциально почти безграничная сила.

Которая так и не проснулась.

Моя мать, то и дело намекавшая, что готовит мне место в Совете, с каждым годом вспоминала об этом все реже. Пока не оставила эту тему полностью.

Соваться в высший управляющий орган, не имея реально опасных талантов — чистое самоубийство. Айрин знает об этом не понаслышке. Если честно, я стараюсь не задумываться над тем, скольких конкурентов ей пришлось убрать в борьбе за кресло.

Слухи ходили… разные.

Уверена, что даже обнаружься вдруг у меня ошеломительно-внушительные магические данные, я бы так не смогла. И дело не в умениях.

Я чисто физически не смогу причинить кому-то вред. Мать называет меня слабачкой. Не с целью оскорбить, нет. Эльфы не ругаются и не обижаются. Это сухая констатация факта. Я податлива, слишком ведома. Даже этот «драконий» проект — удивляюсь, как она мне его поручила. Обычно со мной всегда отправляли старшего сотрудника, одного из заместителей Айрин, в качестве советчика и подручного.

Чтобы я не облажалась.

— Я в тебе уверена. Ты же моя дочь. — Вроде бы похвала, но на самом деле — намек.

«Постарайся, дорогая, или у тебя будут большие проблемы».

Неприятности организует мне не мать.

Пусть она требовательна и к себе, и ко мне, но она не враг.

Мой враг — я сама.

Я не просто неправильный эльф.

Если меня раскроют, меня ждет реабилитация.

Так это называют в медицинских проспектах. Красивое название для центра магической и ментальной лоботомии. Меня лишат дара, лишат самосознания, оставив лишь базовый функционал. Куклу, способную самостоятельно обслуживать себя и выполнять простейшую работу. Убирать мусор, например. Или упаковывать коробки. Одинаковые, однотипные, каждый день всю оставшуюся жизнь. Но меня это волновать не будет — я вообще вряд ли буду осознавать действительность.

Меня не станет.

Айрин переживает не просто так. Как моя мать, она ответственна за мое развитие и воспитание. Если выяснится, что у нее родился дефектный ребенок, она потеряет свое место в Совете.

А то и несколько компаний. Не все они управляются ею единолично, в большинстве существует совет директоров. И ее могут попросить освободить должность для более подходящего кандидата.

Без изъянов.

Лишь захлопнув за собой дверь квартиры, я позволила себе судорожно, прерывисто вздохнуть. Пробежалась мысленно по защитным контурам. О, щиты я ставила всегда лучше всех! Ко мне даже на старших курсах учеников приставляли — смотреть и запоминать, как надо.

Убедившись, что за время моего отсутствия никто не влез и не установил ничего лишнего, я слегка ослабила ментальный блок. Подняла руку, которой недавно коснулись обжигающе горячие губы, и внимательно ее осмотрела.

Следа не было. И на что я, спрашивается, рассчитывала? На ожог? Вся бурная реакция — исключительно в моем воспаленном сознании. Кожа не пострадала.

Все в порядке…

Кроме моей психики.

Срывы вроде сегодняшнего не должны повториться. Никогда.

Я чуть не выдала себя!

Стоит мне ослабить блоки на улице — вне защищенного моей магией пространства — как всем эльфам в радиусе нескольких километров станет ясно, что среди них бракованная.

Мать меня первая сдаст. И будет права.

По-хорошему, мне следовало бы прийти в реабилитационный центр самой. Еще подростком, когда я поняла, что не могу полностью избавиться от чувств. Они переполняли меня, требовали выхода… А иногда, словно в насмешку, мне казалось что я еще и улавливаю эмоции других существ. Не эльфов, нет. Те внутри такие же холодные, как и снаружи. Монолитные глыбы льда. А вот люди — другое дело.

В нашей школе учились обе расы, вперемешку. Считается, что это помогает при социализации. Мы бесчувственные, но не социопаты, нам важно общественное мнение, связи и знакомства.

Особенно полезные знакомства.

От людей всегда исходило тепло. Я неосознанно тянулась к ним, пока не поняла, что мне это мешает достичь Покоя. Их радость, переживания и горести заставляют меня сопереживать — и могут погубить.

Экзамен-тест я сдала позже всех. На отлично, но с превеликим трудом.