Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ)

Если боевик сейчас сделает шаг назад, то меня просто раздавят о Рихтера, и никто даже не заметит. Интересно, если я сейчас начну звать на помощь, они там наверху услышат, без рупора?! Внезапно меня подняли за подмышки, и прежде, чем я успела возмутиться, поставили на стул. Я круглыми глазами посмотрела на Рихтера.

— Что вы делаете?!

— Хочу с вами поговорить, сеньорита. А если буду постоянно наклонять голову, то шея заболит. Да и так удобнее. Не потеряетесь, и всем вас видно. Не наступит никто.

Может, я и коротышка, особенно по сравнению с грейдорским верзилой, но это уже вверх неуважения, относиться ко мне как к беспомощному ребенку. Огня добавил и Вико. Он хмуро посмотрел на повелителя стихий, и порывшись в кармане, достал плитку подтаявшего шоколада в замусоленной обертке.

— Ты пока посиди, поешь. Опять не успела поужинать, наверное, и голодной сюда прискакала. А мы уж как-нибудь сами разберемся.

«… как взрослые», — добавила я про себя, а между тем рука сама потянулась к шоколаду.

— Мне двадцать семь, — напомнила я, спрыгивая со стула и игнорируя протянутую ладонь грейдорца.

— И что, ты перестала любить шоколад? — снисходительно спросил Вико.

Он всегда относился ко мне как младшей сестренке, хотя сам был старше всего года на три. А уж учитывая обстоятельства нашего знакомства, недооценивать он меня тем более не должен был. Но такова мужская природа — считать, что раз женщина слабее и ниже, то нуждается в заботе и опеке.

— Если так и продолжишь таскать сладости, то придется на мне жениться, — рассмеялась я, чувствуя, как спадает напряжение.

У меня, по крайней мере. Патрицианка выглядела так, будто на её глазах происходил ужаснейший блуд. Ревнует к повелителю стихий? Да меня тут скорее удочерят, чем соблазнят. Хотя, пожалуй, в прикосновениях Рихтера все же не было ничего отеческого. Следует быть с этим грейдорцем поосторожнее. Боевого мага же я всерьез никогда не рассматривала. Он был давно уже пылко и безответно влюблен в даму, чье имя он держал в секрете даже от меня.

— Боюсь, Лучиано будет против, — улыбнулся боевой маг.

— Может, вернемся к вопросу о причинах болезни Корбина? — холодно спросила Фоскарини.

Я поспешно откусила от плитки и кивнула.

— Как уже говорилось, не зная всей предыстории, я где-то могу ошибаться. Но… похоже это было внешнее влияние.

— Сеньор Нери? — Фоскарини резко повернулась к магу. — Вы ведь говорили, что это скорее всего был несчастный случай.

Целитель неторопливо прошелся к единственному стулу в комнате, протер его поверхность платком, и сел, закинув ногу на ногу.

— А что я еще мог сказать, если не видел, в каком состоянии был пациент до вмешательства сеньориты Бьянки? — спокойно сказал он, нисколько не задетый недовольными интонациями аристократки. — Срыв может случиться у любого сильного мага. Мне приходилось лечить перегоревших боевиков, или переоценивших свои силы менталистов. Физическое и эмоциональное состояние сеньора Рихтера тоже оставляет желать лучшего. Он истощен, и едва ли может себя контролировать…

— Я всегда произвожу такое впечатление, — беспечно пожал плечами маг. — Но моему внутреннему спокойствию позавидуют даже монахи.

— Но у вас уже ведь были срывы?

— Я был очень юн, и плохо еще понимал, как работают мои способности.

У любого другого это могло звучать как оправдание, но маг умудрялся говорить с таким превосходством, что лично у Ренаты бы отпали любые вопросы. Ну правда, мало ли что там было когда-то. Вон же, сейчас сидит, улыбается, смотрит так хитро, что хочется карманы проверить. Что у такого не так пойти может?

— К тому же, — добавил Рихтер, — В этот раз я даже не начинал колдовать. Мы были на… Как это говориться по-лермийски?

— Переговорах, — подсказал Вико.

— Да. С этими мрачными ребятами-церковниками. Поговорили, разошлись.

— А потом ты решил прогуляться, — мрачно сказала патрицианка.

— Так деревенская ярмарка же. Что мне, взаперти сидеть? — искренне возмутился Рихтер.

— Пили? — сощурил глаза Нери.

— Может, стакан вина, не больше. И ничем таким я не занимался. Тихо послушал музыки, поел яблок в карамели… Ни с кем не дрался, даже за девицами не ухлестывал. Ужас! Каким же я стал старым и скучным.

Кажется, Фоскарини намекала, что могло быть покушение. Но она не была магом, и не знала, что магическое воздействие, достаточное, чтобы вывести из строя сильного колдуна — едва ли могло остаться незамеченным. Да и кто мог быть на это способным? Сильный менталист, боевой маг, или может быть, артефакт? Заклинание должно быть мощным, но при этом направленным… Или, и это самое поганое — целительским. То есть контактным. Тогда мощь не имела такое уж значение. Только мастерство исполнителя.

— Вы помните, вас кто-нибудь касался?

Мой вопрос отвлек Рихтера от вялотекущих препирательств с Фоскарини.

— Было людно, и кое-кто просто не успевал уйти с моей дороги, — пожал плечами грейдорец. — К несчастью для лермийцев, попавшихся мне под ноги, в толкалках у меня есть очевидное преимущество.