Читаем Запрещенный Рюрик полностью

Потом в сборнике под редакцией Н. Е. Носова и И. П. Шаскольского была опубликована большая статья оппонентов Шаскольского в этом споре, авторами которой были я и мои ученики (Клейн, Лебедев и Назаренко, 1970), а затем, особенно после ликвидации советской власти, а вместе с ней — и государственной поддержки антинорманизма, постепенно его проявления сошли на нет, и мне стало казаться, что к концу тысячелетия дискуссия закончена — я так и сформулировал название своего доклада на сессии, посвященной 30-летию дискуссии, — он был напечатан в юбилейной подборке в журнале «Стратум-плюс» за 1999 год: «Норманизм — антинорманизм: конец дискуссии» (Клейн, 1999).

А книга так и осталась неизданной. Ныне я решил издать эту рукопись потому, что ее содержание снова стало актуальным. Моя уверенность в окончании дискуссии оказалась преждевременной. В стране мобилизовались силы, которым нужна приукрашенная отечественная история. Они поддерживают настроения «ультрапатриотизма», а этот вирус задевает и профессионально образованных людей, специалистов. Антинорманизм, который уже исчез со страниц серьезных изданий, став уделом популяризаторов и дилетантов, начал снова пробиваться в профессиональную печать и публицистику»[104].

Я специально привел цитату пообширнее. Борцы с «норманизмом» не любят, когда их прямо тычут в очень уж прямое и неприглядное использование ими государственного аппарата. А тому есть самые прямые примеры — от Михайлы Ломоносова до героического московского Авдусина.

Да и «пробиваться» в печать «антинорманизм» никогда не прекращал. Это всегда есть, потому что есть люди агрессивные и невежественные одновременно. И жаждущие непременно кого-то топтать. И стремящиеся найти любой ценой «метку» для сплочения «своих» и чтоб вместе бить «чужих».

Я не согласен с Окуджавой, бросившим подловатую фразу о том, что «патриотизм — последнее прибежище подонка». Но я согласен с Игорем Губерманом:

Испанец, славянин или еврей —Повсюду одинакова картина.Гордыня чистокровностью своей —Святое утешение кретина.

А тут даже не чистокровностью гордятся, а хотят любой ценой придумать себе «чистокровного» древнего правителя. Понять я этих людей не в состоянии, потому что плохо знаю психиатрию. Но вот что «антинорманизм» ходит кругами — это факт.

Не очень понимаю, что движет профессиональным ученым, всерьез утверждающим, что «норманизм» «питается в основном политическими импульсами и амбициями из-за рубежа, свил себе гнездо и на русской почве», что он возник «в агрессивных и экспансионистских кругах» Запада. Что «определенную поддержку новейшие норманисты имеют среди некоторых ученых Запада» и что «солидарность и конъюнктурный расчет лежат в основе этого опасного единства, покрывающего душным туманом русскую науку…»[105].

Но уверен, что разумному человеку следует держаться подальше от заклинаний такого рода — вне всякой зависимости от того, кто такие варяги и откуда они пришли.

Или от таких красочных пассажей: «бумажные конструкции норманистов», «отпетые норманисты, закусив удила, несутся вскачь», от обвинений в «ненависти к русскому народу»[106] и прочего мракобесия.

<p>Возможность вторая: Рерик Ютландский, он же Рерик Датский</p>

Из сказанного не надо делать вывод, что надо держаться подальше от критики источников. А работа с источниками вполне допускает и совсем другие, «не варяжские», гипотезы о прародине Рюрика.

Есть весьма интересная гипотеза, отождествляющая этот персонаж с Рёриком Ютландским. Называют его и Датским, но это не точно: из Дании этого Рерика выгнали. Называют его и Фризским — он имел ленные владения во Фрисландии, Фризии. Называют и Дорестадским — правил в Дорестаде. Я буду называть его Рериком Ютландским — в Дорестаде он правил недолго. Есть соблазн назвать его Ладожским… Но это тоже не доказано.

«Анализ его биографии показывает, что он наиболее подходящий кандидат для подобной идентификации. Слишком много говорит в пользу этого, и слишком многое это расставляет все по местам»[107].

Скорее всего, Рерик и его старший брат Харальд происходят из династии Скъельдунгов — легендарной королевской династия скандинавского племени данов — предков современных датчан. Скъельдунги возводили свою родословную к богу Одину и его сыну Сигрлами. Как и другие потомки Одина, Сигрлами был королем Гардарики, то есть Руси.

Реально известны Скъельдунги с VIII века. Конунг Ютландии Харальд Клак был изгнан из Дании и бежал во Фландрию, в местность Рюстрингения, где и умер в 840-х годах (а по другим данным, в 852 году).

Кем приходились Харальд и Рерик Харальду Клаку, неизвестно — то ли сыновья, то ли племянники. Если племянники, то от каких братьев Клака они происходят, тоже неизвестно. Известно, что они происходили из рода, проигравшего междоусобицу, были тоже изгнаны из Ютландии и долгое время грабили берега Фрисландии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное