Запредельная жизнь

Не думаю, что Ванесса меня как-то воспринимает. Но она не дала матери ссвободить шкафчики, забитые моими художественными принадлежностями. Ей приятно спать в жилище незнакомого мужчины. В объяснение того, почему трейлер продавался со всей обстановкой, мой отец, чтобы не смутить покупателей, рассказал, будто я бросил жену и удрал на край света с любовницей. И Ванесса из ночи в ночь лепит образ этого беглеца и переносит на него свои мечтания вырваться на волю. Постепенно ее воображение делает из меня красавца-мужчину, который в один прекрасный день встретит ее, Ванессу, и бросит ради нее жену и детей. Я стану знаменитым художником, очень богатым, очень сексуальным. И увековечу ее на своих полотнах, которые будут стоить бешеные деньги. Она зажжет во мне страсть, уйдет от меня, вернется, снова уйдет, я пойму, что не могу без нее жить, буду на коленях просить ее руки, и она снизойдет, и станет моей женой, а потом вдовой, и выпустит духи, носящие мое имя, и будет жить как захочет, и плевать она тогда хотела на предков и на школу, и увезет брата в Америку, и там его вылечат, и больше никто не будет называть его дебилом.

Я действительно полюбил Ванессу, не за недозрелое тельце или изменчивый, как весенняя погода, нрав, а за то, как хорошо она вписывается в мой антураж. Как хозяйничает в трейлере, как повторяет мои жесты: дергает и захлопывает дверцу холодильника, чтобы не трясся; цепляет занавеску душа на защелку круглого окошка; расправляет посудную тряпку на краешке хлебницы… Все эти мелочи умиляют, питают и привязывают меня к ней больше, чем любые мысленные воззвания, любые молитвы… И с братом она обходится так же, как обходился бы я. Фредерик целыми днями вырезает фигурки из комиксов, а она собирает их, наклеивает на большие листы бумаги, точит ему ножницы. Всячески показывает, что понимает смысл этих его занятий, их важность, видит, как красиво получается. Она даже превосходит меня в неуклюжем усердии и психологическом невежестве. Никакого творческого импульса, которым так восхищается сестра, у Фредерика нет – наоборот, он хочет кромсать, разрушать целостность мира, в котором для него нет места и который он сам отвергает. Наклеенные Ванессой фигурки он вырезает снова, а она и рада: получается, что они делают какое-то общее дело. Мать только вздыхает. Она давно потеряла надежду. Отец и подавно отступился. Он не может даже показать сына людям и никогда не сможет гордиться им, заниматься его образованием, сделать его своим преемником в филиале «Пежо – Южный Гренобль». Трейлер был куплен именно для того, чтобы не видеть больше в гостиницах замешательства и жалости других постояльцев. Вот кончится лето, и он поместит Фредерика в интернат для аутичных детей, там он будет среди таких же, как он сам, и перестанет отравлять жизнь нормальным людям. Ванесса еще ничего не знает. Она, конечно, будет против, разбушуется, но это пройдет. Купят ей собаку.

Я прожил в моей новой семье уже, наверное, недели две. За это время парни из окрестных деревень всерьез обозлились на динамистку Ванессу. Я чую, как сгущаются тучи, Ванесса же ничего не видит или, может быть, бессознательно провоцирует опасность, лишь бы случилось хоть что-нибудь. Ножницы брата, бесцеремонно взрезающие упорядоченную жизнь окружающих, воздействуют на нее гораздо сильнее, чем моя блеклая тень, о которой она больше не думает.

И вот однажды ночью, после очередной танцульки под фонариками, где она забавлялась по своему обыкновению, трое на мотоциклах догнали ее на выезде из деревни, сбросили с велосипеда и потащили в траву. И снова, как в тот раз, когда пытался вступиться за Люсьена, я исходил яростью от бессилия и вынужден был смотреть и терпеть, меня терзали ее крики, жгла ее боль. Мерзавцы заглушали ее стоны смехом, заливали рыдания водкой, которую вливали ей в рот из горлышка, сдирали с нее одежду. Изнасиловать ее они не смогли – были сильно под кайфом, но вволю поиздевались и избили ногами.