Запоздалый суд (Повести и рассказы)

Точно так же, то ли два, то ли три года спустя, заменил дед Ундри соломенную крышу на шиферную и над двором. И после этого во всем Хурабыре не осталось ни одной — ни единой! — соломенной крыши. Вот тут и не похвали Михатайкина! Не просто ему, деду Ундри, еще кому-то да еще кому-то доброе дело сделал — всю деревню заново перестроил да под белые крыши подвел! Понятное дело, люди за свои деньги строились, если не считать, вроде него, стариков-пенсионеров. Но ведь деньги деньгами, а сунься того же леса или шифера достать — и за хорошие деньги не достанешь. Михатайкин достает! И для колхоза достает, и для колхозников.

Да, характером председатель крутоват. Особенно строг он к тем, кто в колхозе только числится, а норовит все больше по шабашкам работать, длинные рубли сшибать. К честным же работникам Михатайкин относится по-хорошему, с уважением. Если, конечно, как говаривали в старину, шлея под хвост не попадет, как с той же Розой вышло.

Опять мысли деда Ундри вернулись к Розе. Непонятно ему, то ли причиной председательской злости оказался его дурной характер, то ли в его глазах Розу кто-то оговорил, оклеветал. Ну, ладно ему, старику, не все тут понятно. Но председатель-то должен же попять, что ни в чем перед ним эта молодая бабенка не виновата! Обязательно ему надо это понять. Надо не только для Розы, но и для себя самого. А то если нынче одного работника ни за что ни про что обругает, завтра на другого зря ополчится — какой же тогда он председатель будет? И на чем, на ком колхозу и рабочей дисциплине тогда держаться? На страхе божием? Но ведь это раньше в бога верили, а нынче кто верит…

11

— Салам, дедок!

Задумавшийся дед Ундри даже вздрогнул от неожиданности. И еще не повернув головы, по одному только голосу узнал: Ванька Козлов.

— Здорово живешь, парень. Присаживайся, отдохни.

Они стояли у дома Ундри. Между двумя ветлами была вбита и поставлена на два столбика доска. На эту лавочку дед Ундри и приглашал Ваньку.

— Что ж, можно и присесть, — сам себе милостиво разрешил электромонтер и красивым — Ванька все делал красиво — заученным жестом сбросил на землю с широкого брезентового ремня железные цепи.

Помолчали. Да и о чем говорить деду Ундри с человеком, у которого поднялась рука отрезать проводку у беззащитной женщины!

— Фу, жарче, чем летом, — сказал Ванька. Сказал просто так, чтобы не молчать.

— Да, припекает, — в тон ему ответил старик.

Ванька сдернул с головы голубой берет, рассыпал по лбу и по вискам свои русые кудри.

— Васлея Берданкина не видел? Со вчерашнего дня ищу. Не иначе где-то в гостях сидит и меня поминает — в горле с самого утра першит. — Ванька облизал пересохшие губы.

— Видел твоего Ваську утром, — бесстрастно сказал дед Ундри.

— Где видел? — оживился монтер.

— А вон там, где пруд прудят.

— Мерси, — поблагодарил галантный Ванька и потянулся за своими цепями.

— Сядь, не суетись, его там уже и след простыл, — остановил монтера дед Ундри и неожиданно для самого себя приврал: — Вдребезину пьяного домой увели.

— Не зря же у меня горло пересохло, — Ванька с минуту стоял в растерянности, не зная, что предпринять, куда идти.

А дед Ундри за эту минуту успел кое о чем подумать, и у него созрел не менее хитроумный, пожалуй, чем в стычке с Берданкиным, план. Дед подумал, что если уж он бригадира Васю оставил в дураках, так неужели не сумеет охмурить и его дружка Ваньку Козлова?! Только дело надо повести тонко и ни в коем случае с Ванькой не ругаться. Руганью тут ничего не добьешься, а только испортишь: Ванька кроме Федота Ивановича никоего не боится и никому не подчиняется.

— Чуткое у тебя горло, Ваня, — уже не прежним холодным тоном, а участливо, почти ласково начал дед Ундри. — Кстати и ко времени пересохло. Зайдем в избу, посидим, авось найдется, чем промочить. Если меня стариковская память не подводит, что-то там оставалось.

— Мне Ваську бы найти… И Федот Иванович куда-то запропастился. Уж не вместе ли они?

Ванька вроде бы отнекивался, но дед Ундри видел, что ото делалось всего лишь для вида.

— Если вместе, так вместе и пьяны. А трезвый пьяному, как и гусь свинье, не товарищ.

— И то верно, — охотно поддакнул Козлов.

В тени уже зазеленевших ветел они прошли во двор, а двором — в избу.

— Старая, приготовь-ка нам закусить, — крикнул еще из сеней в приоткрытую дверь дед Ундри.

Из избы никто не ответил, а когда они туда вошли, оказалось, что старухи дома и нет вовсе.

— Должно быть, к Розе убежала, — объяснил дед Ундри и сам стал готовить закуску.

А Ванька, удобно устроившись на диване, тем временем огляделся.