Запоздалая оттепель. Кэрны

Пурга, упав с неба, забилась в тундре подранком. Она метала снег. Наваливала сугробы и тут же раскидывала их. Пурга переставляла сугробы по своему капризу. Теперь она одна хозяйничала в тундре, и ей не пристало уставать. Вот она сняла сугроб с нарт, вымела из–под снега человека и вожака. Хохотнув над обоими, ухватила пса, оторвала от тундры, от хозяина. И, покатив его лохматым комком, била по обледенелым кочкам. Вожак взвыл. Пурга будто смеялась, волоча его все дальше от человека. В тундре охотник не хозяин. Пурга, подхватив пса, тащит его дальше. Хлоп об корягу! Вожак визжит. Из глаз слезы льют и тут же замерзают прозрачными сосульками. Их некогда сорвать. Собака пытается влезть под корягу, удержаться. Но разве спрячешься на болоте! И снова летит вожак упряжки стонущим лохматым комом. Пурге вздумалось поиграть. А она свою забаву не выпустит…

Стонет пес, катает его по болоту пурга. Вот он завяз. Барахтается. Лапы… Его передние лапы затягивает трясина. Вожак рванулся. Но нет, и задняя застряла… А пурга хохочет зло. Вожак взвыл. Зовет человека. Ведь всю жизнь служил ему. Но охотник не слышит. В пургу так сладко спится в кукуле…

Пес увяз по брюхо в незамерзающей трясине. А пурга сыплет на его спину и голову снег. Заживо хоронит.

Но… кто это разгребает лапами сугроб? Волчица! Жрать захотела? Покуда еще не сдох — это так удобно. Ведь и противиться не сможет… А Кэрны спешит. Главное — успеть схватить за загривок. Тогда обязательно вытащит. Если болото не засосет ее вместе с вожаком.

Кэрны хватает пса, сама на брюхе пытается отползти. Упереться не во что, да и опасно. А пес тяжел. Наверное, от старости. Полукровка хватает загривок надежнее. Тянет рывками. Вожак молчит. Терпит. Вся пасть волчицы в собачьей шерсти. Да неволя заставляет помочь псу. Засосет его болото — опять волчат впряжет в нарты человек. А Кэрны этого не хочет. Тянет она ездовика, рыча на него, на глупого человека, на злую пургу. Тянет так, что в глазах рябит.

Еще перехват. Кажется, получилось. Рывок. Передние лапы свободны. Вожак пытается сам отползти от опасного места. Но задние лапы. Эх, незадача! Еще рывок! Теперь — проще. Пропустив вожака вперед, Кэрны ползет сзади. Кто его, старого, знает, хватит ли сил добраться к человеку? Хватило. Теперь отогреется. И пусть живет. В упряжке. Он и рожден для нее. Потому зовется собакой. А ее волчата не должны жить в такой неволе. Они звери тундры, ее дети. Сейчас она их хозяйка. Она, а не человек!

Вожак с трудом улегся на прежнее место: под кукуль, в ноги человеку забился. А полукровка возвратилась к волчатам. Греясь и повизгивая от усталости, она подумала о том, что какая чистокровная волчица полезет в эдакую непогодь па болото за псом. Она скорее б выбрала человека. Он в кукуле беспомощен… И, словно поняв оплошку, пурга обрушилась на Кэрны. Но не смогла сорвать ее с земли. Полукровка точно вросла в нее. Нет, такую не укатить на болото. Покуда есть силы — она не поддастся пурге, которая заваливает Кэрны сугробом. Самый высокий намела. Из–под такого попробуй выберись живьем! Пять дней на нем пурга плясала. А на шестой — заметила внизу в сугробе маленькую дырку, из какой шел пар от дыханий. И, развернувшись, взбеленилась вновь пурга. Залепила дырку. Намела рядом с этим сугробом целые горы снега. Уж теперь никто не выберется! Ни один не выживет…

Человек лежит в кукуле голодный. Галеты кончились. Надо бы вылезти. Там, в мешке, под нартами, есть и сахар, и масло, и юкола. Но как встать? Его замело снегом так, что невозможно пошевелиться. Теперь вся надежда на собак. Закончится пурга — сами вылезут и его отроют. Но когда? Сколько дней прошло? Наверное, пурга не ослабевает… Охотник зовет вожака, но голос умирает в кукуле, его никто не может услышать…

«Неужели собачки сдохли? Не вынесли пурги. Но не может быть, чтоб все. Кроме вожака, в упряжке есть сильные, молодые ездовики! Хотя и их мог погубить мороз», — думает охотник, и холод страха от пяток до макушки пронизывает его. Он знает: не выживут ездовики — значит, и самому придется умереть здесь, среди тундры. Пока сын хватится — поздно будет. Ведь не знает он, где искать снежную могилу…

В кукуле под сугробом так тихо, что ни один звук тундры не доходит сюда. Человек пытается повернуться, но напрасно. Ни ногой, ни рукой не пошевелить. Словно младенца, спеленала тундра.

А пурга мела еще три дня. И лишь к вечеру, уставшая, улеглась на сугробе, каким завалила Кэрны и всех. И сразу в тундре стало тихо. А небо усыпали любопытные звезды, они будто хотели увидеть, кто сумел уцелеть после такой пурги.

Но вот диво! Из–под сугроба, будто из логова, выскочила волчица, а вместе с нею — все четверо волчат. Даже того, какой пожелал остаться с человеком, в одну из ночей выкопала Кэрны и загнала под сугроб, к остальным волчатам. Теперь вот они и выбрались все. Под боком у матери оказалось выжить проще…