Заповедный мир Митуричей-Хлебниковых

Митурич, как и художники его круга — В. Татлин. П. Львов, Н. Альтман, как Н. Пунин, как и В. Хлебников, принял Октябрьскую революцию. Будучи в армии, встал на сторону восставших солдат, был избран начальником связи дивизии. В 1918 году, оставаясь в войсках, он смог вернуться к художественной жизни Петрограда, включиться в бурную деятельность Отдела ИЗО Наркомпроса, возглавляемого Д. Штеренбергом. Активнейшими деятелями Отдела были участники «квартиры № 5» — Пунин, Татлин, Альтман.

Николай Пунин стал идеологом, подлинным «мозгом» Отдела ИЗО, нервом всей его издательской, просветительской деятельности.

Четыре года спустя он рассказал об этом времени в очерке «В дни Красного Октября». «Счастье революции — большое и дорогое чувство, редкое оттого, думаю, что в нем много человеческой стихии и оно редко. Этим счастьем мы жили после октября. <…> Не знаю, с чего начать, вспоминая прилегающие к октябрю месяцы, когда возникал и начинал работать Отдел изобразительных искусств. Был уже декабрь, а борьба с саботажем еще не была кончена. Мы (Лурье и я) пришли в Зимний просить у Луначарского Эрмитажный театр для постановки в нем пьесы Хлебникова „Ошибка смерти“. В Зимнем почти никого не было. <…> Мало кто знал и кто почувствовал одиночество, которым окружены были „большевики“ в первые месяцы. Там где-то работали государственные аппараты, пытаясь не даться в руки, а здесь то садился, то бегал по комнате стремительной и падающей походкой человек, у которого уголки рта всегда были закусаны, руки на ходу сжаты в кулаки и энергично откидывают тело. <…> Вскоре наш небольшой проект в Эрмитажном театре остался далеко позади — встал вопрос об организации нового аппарата управления во всех областях искусства. Этот вопрос стал и затем разрешился вразрез с желанием большей части нашей художественной интеллигенции именно потому, что эта самая интеллигенция выдолбила вокруг всех работников партии пустоту и одиночество, которое в те дни поразило меня в Зимнем. Пресловутый „Союз деятелей искусств“ ^[78]бесплодно и болтливо заседал в Академии. Он требовал передать управление искусством себе, ожидая вместе с тем быстрого и несомненного падения большевиков. Совместные заседания Луначарского с представителями этого Союза не дали ничего» ^[79].

17 ноября Союз деятелей искусств сообщил о том, что не признает опеки государства над искусством и отказывается в дальнейшем от всякого общения с А. Луначарским. Желание сотрудничать с ним высказали в этот момент только В. Маяковский и архитектор А. Старбовский.

Однако в ближайшие же месяцы из Союза вышли Н. Пунин, В. Татлин, Л. Бруни, П. Митурич — чуть ли не вся «квартира № 5».

Из отчета о деятельности Отдела изобразительных искусств при Наркомпросе: «Резолюция, приготовленная заранее и принятая большинством собрания, сводила форму организации к автономному Союзу всех художников, то есть Союзу деятелей искусств; причем государственной власти отводилась роль чисто контрольная, с обязательством, разумеется, питания этой организации финансовыми средствами. Комиссариат Народного просвещения понял, что дело образования вообще и эстетического образования в частности не может быть оставлено в руках людей, ничего общего с рабочими и крестьянами не имеющих. <…> Вот почему Комиссариат Народного просвещения организовал сейчас два отдела: Отдел изобразительных искусств и Отдел музеев и охраны старины. <…> Таким образом был организован Отдел Изобразительных Искусств и при нем художественная коллегия, которая состояла с самого начала из следующих лиц: из председателя коллегии и заведующего отделом Штеренберга, членов коллегии: Альтмана, Ваулина, Карева, Матвеева, Пунина, Чехонина, Ятманова.

Созданы две комиссии Отдела ИЗО Наркомпроса — Петроградская и Московская. В первую входят: Н. Альтман, Н. Пунин, С. Чехонин, А. Матвеев, В. Маяковский, О. Брик, В. Щуко и др. Во вторую: В. Татлин, И. Машков, П. Кузнецов, К. Малевич, Р. Фальк. В. Кандинский, С. Коненков, А. Шевченко, Н. Удальцова и др…» ^[80]

Петр Митурич не входил ни в одну из этих комиссий, но был близко знаком с большинством их членов, а с некоторыми, например с Пуниным и Татлиным, был тесно дружен, принадлежал к их кругу, участвовал в их начинаниях. В 1918 году он создал к Октябрьским праздникам «проект вывески для Наркомпроса к воротам пажеского корпуса» и «проект оформления Зимнего дворца к 1-му юбилею Октября»; по его проекту к Октябрьским праздникам был украшен Троицкий мост в Петрограде. Участвовал в конкурсе на проект герба РСФСР и получил на предварительном жюри первую премию. (Окончательно был принят проект С. Чехонина.)

Тогда же, в 1918 году, Митурич сделал вполне «футуристическую» обложку нот «Наш марш» — слова В. Маяковского, музыка А. Лурье.