Заповедник гоблинов

— Сдается мне, — продолжала Мэг, — мы с ним понимали друг друга. Помните, при первой встрече он угостил меня сыром? На том куске были следы зубов, потому что Эндрю грыз его по дороге, но все равно это был подарок от чистого сердца, и…

Ее голос пресекся. Она провела рукой по глазам, поднялась и ускользнула в темноту.

— Она любила Эндрю, — сказала Диана. — Ведьма и отшельник…

— Мы все любили его, — отозвался Данкен, — несмотря на занудливость, избытком которой он отличался.

Да, Эндрю был занудлив, однако у него не отнять мужества. Он был истинным ратником Господа, стал им еще в ту пору, когда сам себя именовал отшельником, и принял смерть, как и положено тому, кто сражается во Имя Божье. Эндрю и Красотка — ратник Господа и маленький терпеливый ослик. Мне будет не хватать их, подумал Данкен.

Издалека донесся протяжный стон — над болотом вновь раздавался плач по миру. Что ж, сказал себе Данкен, отныне в мире станет меньше слез. Орда исчезла, а потому людям будут досаждать только их собственные невзгоды. Так что стервятницам на Острове скорби придется потуже затягивать пояса.

Диана поставила свою тарелку на землю и потянула Данкена за рукав.

— Пойдем со мной, — попросила она. — Одна я не наберусь смелости. Хотя бы постой рядом, ладно?

Диана обогнула костер и подошла к Шнырки, который уплетал за обе щеки свою долю рыбы. Она протянула гоблину обнаженный клинок.

— Этот меч не может принадлежать человеку, — сказала она. — Будь добр, возврати его малому народцу. Пусть хранят его у себя, пока он не понадобится вновь.

Шнырки вытер руки о траву и принял у Дианы меч. В глазах гоблина заблестели слезы.

— Выходит, миледи, вам известно, кто владел мечом?

Диана молча кивнула.

— Хорошо, — проговорил гоблин, — мы принимаем его, будем беречь и почитать. Возможно, однажды он снова потребуется кому-то из людей. Но никто из них, миледи, не сравнится с вами.

— Пожалуйста, передай малому народцу, что я благодарю их за честь, — сказала Диана.

— Мы знали, что вам можно доверять, — ответил Шнырки. — Если что, вы в Стэндиш-Хаусе?

— Да, — отозвалась Диана. — Мы отправляемся туда поутру.

— Мы как-нибудь соберемся и навестим вас.

— Будем ждать, — сказала Диана. — Обещаю пироги с элем и танцы на лужайке. — Она повернулась к Данкену и взяла юношу за руку. — А теперь пускай наступает завтра…

В ЛОГОВЕ НЕЧИСТИ

Кому же еще, как не Огасту Дерлету, посвящается

Глава 1

Возвращаясь домой с утренней охоты, Харкорт увидел дракона. Похожий на грязную кухонную тряпку, дракон летел над рекой вниз по течению, изо всех сил вытянув вперед змеиную шею, за которой тащилась в воздухе тяжелая туша с болтающимся позади длинным гибким хвостом.

Харкорт показал на дракона Шишковатому, который ехал рядом, ведя в поводу третьего коня, нагруженного сегодняшней добычей — кабаном и оленем.

— Первый дракон в этом году, — заметил Харкорт.

— Теперь они редко попадаются, — сказал Шишковатый. — Мало их осталось.

Он прав, подумал Харкорт. На нашей стороне реки их осталось немного. Почти все за последние годы перебрались на север. Там они, говорят, служат Нечисти — следят за передвижениями варваров, голодные орды которых наседают на окраины Брошенных Земель.

— Совсем рядом, чуть выше по реке, у них когда-то было целое гнездилище, — сказал Харкорт. — Может быть, сколько-то еще там живет.

Шишковатый усмехнулся:

— Это там вы с Хью как-то попробовали поймать дракона?

— Он был совсем еще птенец, — сказал Харкорт.

— Птенец или взрослый, неважно, — сказал Шишковатый. — С драконами всегда шутки плохи. Вы, наверное, и сами в этом убедились. Интересно, где сейчас Хью?

— Толком не знаю, — ответил Харкорт. — Может быть, Гай знает. В последний раз я слышал, что он где-то в дебрях Македонии заведует торговой факторией. Давай оставим оленя в аббатстве у Гая — нам хватит и кабана. Этим бестолковым монахам редко доводится как следует поесть. Сам-то Гай — дело другое. По-моему, он и в замок так часто наведывается не столько ради общества, сколько для того, чтобы посидеть у нас за столом. Я спрошу его, что слышно про Хью.

— Аббат Гай, конечно, изрядный болтун, — заметил Шишковатый, — но мне он нравится.

— Он мой старый бесценный друг, — сказал Харкорт. — Не помню уж, сколько раз он выручал нас с Хью из разных переделок, в которые мы вечно попадали. Я тогда думал — это потому, что он старший брат Хью, но теперь знаю: впутайся я в какую-нибудь историю один, он бы и меня выручил.

Они выехали из леса на пашню, покрытую густой зеленью всходов, и продолжали свой путь по узкой наезженной колее, разделявшей два поля. Из зеленей вспорхнул жаворонок и стрелой взмыл в небо. Над полями разнеслась его звонкая трель.