Заповедник гоблинов

— Однако снаружи, — прибавил Конрад, — в том мире, из которого мы бежали, Замок лежит в развалинах, а камни почти все попадали. Скажите мне, милорд, что происходит?

— Волшебство, — проговорила Мэг. — Необыкновенно сильное волшебство.

— Нас уже пытались зачаровать, — заявил Конрад, — и ничего не вышло.

— Те чары предназначались всего лишь для того, чтобы запутать нас, вынудить свернуть с тропы, — объяснила Мэг. — Здешнее волшебство гораздо могущественнее.

А она права, подумалось Данкену. Несмотря на все старания убедить друг друга в том, что выход из положения существует, несмотря на браваду Конрада, следовало, пожалуй, признать, что из Замка им не вырваться.

Путники сидели на той же нижней ступеньке лестницы, что вела к портику. Перед ними простиралась лужайка, на краю которой поблизости от монолитов паслись Дэниел и Красотка. Грифон Хьюберт лежал на том же месте, что и раньше. Очевидно, он был настолько стар, что двигаться предпочитал как можно меньше.

— А где Крошка? — спросил Данкен.

— Да где-нибудь тут, — отозвался Конрад. — Пять минут назад рыл землю — хотел, видно, поймать мышь.

Что ж, сказал себе Данкен, они очутились в ловушке, устроенной с изумительным коварством. Манускрипт теперь ни за что не попадет в Оксенфорд; мало того, он навсегда потерян для человечества — по крайней мере оригинал. Слава Богу, что монахи догадались сделать две копии! Лорд Стэндиш, владелец Стэндиш-Хауса, и его милость архиепископ будут ждать вестей, а их не будет, не будет, и все. Данкен? Конрад? Сгинули без следа, канули в небытие. Впрочем, возможно, удастся переправить весточку через Диану. Ее здесь ничто не удерживает, так что она, если, конечно, пожелает, может долететь до Стэндиш-Хауса, даже заодно прихватив с собой манускрипт. Тогда придется снова посылать кого-то через Пустошь в Оксенфорд. Нет, не через Пустошь — этот путь чересчур опасен. Нужно отправить манускрипт морем. Пираты все-таки не Злыдни. И потом, как знать — вдруг достанет времени на то, чтобы собрать сильный флот, способный отразить нападение пиратов.

— Милорд, — окликнул Конрад Данкена.

— Да?

— Надо бы посоветоваться.

— Ну? Что такое? Давай выкладывай.

— Злыдни не хотят, чтобы мы добрались до Оксенфорда, так? Сдается мне, они не хотят, чтобы мы вообще куда-либо добрались. Они раз за разом старались остановить нас. Что ж, им это удалось. Больше они нас могут не опасаться.

— К чему ты клонишь?

— Леди Диана.

— Что «леди Диана»?

— Может, она заодно с ними? Может, она нарочно нас сюда заманила?

На щеках Данкена заалел румянец. Юноша открыл было рот, но сдержался и промолчал.

— Я думаю, Конрад ошибается, — поторопился вставить Эндрю. — Она дважды выручала нас из беды. Навряд ли она поступила бы так, если бы была заодно со Злыднями.

— Наверно, — хмуро согласился Конрад. — Однако лучше подозревать друга, чем прозевать врага.

Вновь установилось молчание. Данкен вернулся к мысли о доставке манускрипта в Оксенфорд кружным путем. Он понимал, что эта затея заранее обречена на провал. Разумеется, Диана может долететь до Стэндиш-Хауса и рассказать лорду Дугласу и его милости, что произошло; однако дорога морем заказана. Ведь недаром Стэндиш-старший и архиепископ выбрали именно этот путь, через Пустошь. Вполне возможно, отец снова попытает счастья на суше: соберет дружину и отправит ее в поход. Но тут надеяться не на что. В шайке Потрошителя было без малого тридцать человек — и где они? Все мертвы. Им самим, продолжал размышлять Данкен, пока везет, к тому же их оберегает талисман. Но подожди-ка! Что мешает Диане, если она согласится, полететь не на север, а в Оксенфорд? Она передаст манускрипт епископу Уайзу, дождется ответа и прилетит обратно. Все очень просто.

Увы, вздохнул про себя Данкен, все это, к сожалению, беспочвенные фантазии, тщетные попытки отыскать хоть какую-нибудь лазейку. Он не рискнет расстаться с манускриптом, не отдаст его ни Диане, ни кому другому. Почему? Да потому, что не доверяет ни одному человеку, за исключением Конрада. В конце концов, кто заманил их сюда, в колдовскую ловушку? Диана. Теперь она извиняется, даже плачет, однако извиниться куда легче, нежели исправить содеянное, а слезы быстро высыхают. Вдобавок манускрипт доверили только ему; выходит, он просто не имеет права отдавать документ в чужие руки. Он — единственный, кто облечен, можно сказать, доверием Господа! Данкену стало стыдно, что он забыл, в чем клялся, когда брал у архиепископа драгоценный пергамент.

— Вот еще что, — прибавил Конрад. — Надо поговорить с демоном: а вдруг он сумеет нам помочь? Может, у него есть в запасе пара фокусов. Если мы пообещаем, что отпустим его на волю, если убедим…

— Лично я, — заявил Эндрю, — не собираюсь сговариваться с демоном. Он — исчадие ада.

— А мне показалось, с ним можно иметь дело, — заметил Данкен.

— Ему нельзя доверять, — возразил Эндрю. — Он рано или поздно обязательно подведет.

— Ты утверждал, что нам не следует доверять Шнырки, — буркнул Конрад. — Между тем послушай мы гоблина, нас бы тут не было. Он предупреждал, чтобы мы не подходили к Замку.