Воронцов умылся, расстелил постель, прежде чем уснуть, позволил себя немного удивиться: «Где пропадает кот?» Приятель постоянно исчезал по каким–то кошачьим делам, не сказать, чтобы в самый ответственный момент — но странно. Почему–то Захар думал, что зверь совсем не случайно прилепился к беглецу, и теперь будет находиться при нем неотлучно.
Ошибся. Хотя бывало это крайне редко.
«Может быть, увлекся красоткой–киской?» — подумал на грани сна Воронцов. Пожелал Приятелю успешного развития романа. Провалился в сон.
Марат позвонил поздним утром на телефон, вчера врученный Воронцову Артуром.
Захар сидел в задней комнате ателье, ведьмачил над разладившимся пылесосом, не мешая рукам, в уме мелькала калька городских коммуникаций, привязанная к расположению банка «Содружество», сходились и расходились транспортные пути. Три высотных дома выстраивались в шеренгу за тупиковым проулком…
— Ждем тебя по адресу, — приказным тоном произнес Марат. Уточнил координаты, дал на сборы и дорогу двадцать минут и отключился.
Зная, что хозяин не будет противоречить, Воронцов сказал Гамлету Давидовичу:
— Меня ждут, — и вышел из мастерской.
Амбарцумян смотрел на работника глазами человека, по глупости отдавшего на заклание лучшего друга: с тоской, неловкостью, ощущением невозможности что–либо изменить.
Захару было жалко запутавшегося армянского папу, но разговоры о совместном побеге он отложил до обеденной сиесты или вечера — как дело сложится. Гамлету Давидовичу следует черпнуть унижения и раскаяния как следует, полной мерой, чтоб до печенок проняло.
В просторной комнате скромного домика на окраине города, собрались шесть человек, включая Воронцова. Магомет Хасанович держался немного поодаль, как будто наблюдая со стороны за составлением плана ограбления. Сидел в древнем, ободранном кошками кресле, покачивал закинутой на колено ногой, вертел в пальцах незажженную сигару.
Первые минут двадцать все слушали жилистого мужика с прилично татуированными руками и связанными в тощий хвостик пегими волосенками. Пересыпая речь профессиональными терминами, мужик, — которого все звали просто «Сова», водил указательным пальцем по схемам сигнализации «Содружества», доходчиво делился своими наработками и предлагал примерный план действий.
— Попасть ночью в хранилище банка, пожалуй, невозможно, — стряхивая упавший на разложенный план пепел сигареты, говорил тертый медвежатник Сова. — У охранников строжайший приказ — не впускать посторонних даже на прилегающую к банку территорию… Так что, пройти внутрь банка штурмом или обманом — думать нечего. Своего человека у нас в охране нет…
— Можем обеспечить, — многозначительно хмыкнул Артур и поглядел на молчаливого «бригадира» Аслана. — У всех есть жены–дети–мамы–папы…
Сова поморщился:
— Не катит. Долго, «грязно», есть вероятность — нарваться на идейного. Да и толку? — задумчиво поскреб длинными худыми пальцами грудь под джинсовой жилеткой, одетой на голое татуированное тело. — Ну пропустит нас охранник внутрь, а дальше? На ночь хранилище запирается на тысячу запоров, пока возимся с отключением сигнализации, замки вскрываем… С безопасностью в «Содружестве» хорошие спецы работали, я со швейцарскими замками часа три могу провозиться… А там повременной контроль охраны задействован. Не успею уложиться — нарвемся точно.
— Предлагаешь идти днем? — подал голос Магомет Хасанович. — Нахрапом, когда двери хранилища нараспашку для клиентов?
— Да тоже не верняк, — хитро не взял полную ответственность Сова. — Можно войти под обеденный перерыв, прежде «поработать» с городскими телефонными линиями, пресечь работу «тревожных кнопок», создать помехи для мобильников, но…, — медвежатник–электронщик исподлобья поглядел на заказчика Алиева: — Всегда есть вероятность, что где–то в офисе засел банковский «планктон» пофигист, сидит себе перед обедом в «Одноклассниках» и в ус не дует… Успеет отправить дружку «сигналку» — SOS, нас грабят… И пиши пропало. Все кабинеты мы обшарить не сможем, много волокиты. Надо отсекать банковские серверы, а к ним так запросто не подобраться, служба безопасности не лаптем щи хлебает, как только обнаружат попытку подключения — тринденц! Обычные городские телефонные линии и сотовая связь — одно, банковский сервер совсем дру…
— Эту проблему я беру на себя, — перебивая медвежатника, впервые заговорил Воронцов. — Охранный и прочие серверы работать не будут.
Еще полчаса назад, когда Захар только вошел в комнату, Сова поглядел на него пытливо и не особенно приветливо. Вероятно, Алиев отрекомендовал подмастерье, как восходящую звезду квартирно–банковской «бомбежки», в глазах медвежатника сидел интерес основательно присоленный профессиональной ревностью.
Уверенный голос «звездочки» заставил опытного шнифера хмыкнуть:
— Берешь, говоришь?.. Не туфли загибаешь, паря?
По голосу Захар догадался, что «загнутые туфли» имеют отношение к обману и самоуверенности.