Запомни - все обман! [СИ]

На большом крыльце или, точнее крохотной, заросшей диким виноградом веранде, в продавленном почти до пола кресле сидел мужчина. Далеко вытянув худые ноги, он глядел перед собой — Воронцову показалось, что на дерево, за которым они прятались! — не двигался, но и не дремал: в сложенных на животе ладонях вращались между собой большие пальцы. Человек сидел на стрёме, бдел.

Захар тихонько выдохнул, по спине скользнула капелька холодного пота. Если бы он поперся буром на приступ сторожки, то сразу бы наткнулся на караульного бандитов! Только превосходное ночное виденье кота, помогло Воронцову разглядеть упрятанную темнотой фигуру. Густые плети винограда не пропускали на веранду малейшего лунного света, оставленный на посту бандит совершенно сливался с бархатным, бугристым фоном листвы…

Не сказать, чтобы худой мужик представлял какую–то угрозу непосредственно для Воронцова — один удар в челюсть и постовой улетит через перила легкокрылым голубем в глубокий обморок…

Но перед этим он увидит шагающего по тропинке человека или выдвигающуюся из–за дерева фигуру: постовой обязательно успел бы подать сигнал засевшим в сторожке подельникам! Где бандиты прячут Дину и Гамлета — не понятно, заложники могут находиться, что называется под рукой, их могут использовать живыми щитами! Могут сгоряча, на нервах пырнуть или полоснуть ножом по горлу!

Уф! Еще пара холодных капелек скатились между лопаток Воронцова. «Спасибо, Приятель», отправил Захар коту. Зверь благодарность принял, составил мысленный образ человека, скрючившегося за деревом — то есть, приказал Захару схорониться до поры до времени, сам обогнул раскоряченный ствол и заскользил к сторожке.

Воронцов практически переключился на кошачье зрение. Приятель осторожно, вдоль стены обходил хибару. Повернул за угол. На густой траве, разросшейся вдоль стены дома, лежало едва заметное пятно света. Свет шел снизу, из замазанного серой краской, зарешеченного подвального окошка.

Кот подобрался ближе, нашел процарапанную кем–то крохотную полоску, заглянул в подбрюшие сторожки.

Подвал был неглубоким, человеку высокого роста пришлось бы пригибаться под балками. Его делили на отсеки переборки толщиной в один кирпич. В отсеках было пусто. На пыльном проводе висела тусклая, измазанная краской лампочка, ее света едва хватало чтобы разглядеть, скорчившиеся в углу на земляном полу фигуры: прислонившийся к стене Гамлет, прижимал к груди склонившуюся к его коленям Диану. Отец баюкал, утешал тихо плачущую дочь.

Кот увидел все, что е м у было нужно — заложники живы, находятся в подвале, собрался уходить… «Стой!» — приказал Воронцов.

Еще до того как Приятель вплотную приблизился к окну, чуткое кошачье ухо уловило человеческую речь и передало ее Захару. Гамлет утешал Диану:

— Не надо, дорогая, не надо… Это — жизнь… Мне тоже жалко Захара, я тоже его любил… Но что поделать? Когда я потерял твою мамочку, дорогую Каринэ, то тоже не хотелось жить… Но у меня была ты… Я думал о тебе… Разве ты не можешь сейчас думать о твоем папочке, а? Разве ты — одна? У тебя есть — я, у меня есть — ты… Мы переживем… Мы все переживем. Ты еще будешь счастлива, дорогая…

— Нет! — благодаря коту Захар уже видел, как Диана резко оттолкнулась от отца. — Я не хочу жить без него!! Ты ничего не понимаешь, папа! Я его ЛЮБЛЮ!!

— Тихо, дочка, тихо! Не надо кричать. Ничего уже не изменить, а ОНИ услышат.

— Пусть слышат! Мне все равно!

Гамлет крепко обхватил дочь, прижал ее к себе, забаюкал:

— Тихо, тихо, моя родная… Нам надо было уехать с Маратом…

— Как ты можешь, папа?! — снова вырвалась Диана. — Никогда не произноси при мне это имя!!

— Не буду, — покладисто согласился отец. — Нам надо было просто уехать, вырваться о т с ю д а… А потом…, потом мы бы уехали и от него. Скрылись. Деньги у нас есть…, Захар оставил много денег… Мы бы зажили счастливо…

Диана громко зарыдала, Гамлет уткнул ее лицо себе в живот, склонился над дочерью, начал целовать в растрепанную макушку…

Марат был здесь, понял Воронцов. Он приезжал в сторожку, рассказал о «гибели» подмастерья, уговаривал Диану бежать из города вместе — любимая Захара отказалась.

Почему мерзкий гаденыш не дал приказа отпустить девушку и ее отца, непонятно.

Марат надеялся сломить упорство Дианы? Не хотел, чтобы она и Амбарцумян давали какие–то показания в полиции?

Возможно и то, и это. Диана наверняка пыталась бы расписать Воронцова в самых превосходных красках, а Алиевы — вне всякого сомнения! — сделают из утонувшего подмастерья козла отпущений.

«Можешь уходить», отправил Воронцов разрешение пушистому помощнику. По сути дела, конкретный разговор по существу дела между Дианой и Гамлетом явился великой удачей. Прося Приятеля задержаться у подвального оконца, Воронцов хотел установить — как ему обращаться с засевшими в сторожке бандитами. Крошить их в винегрет, если о б и д е л и его любимую, или раскидать по сторонам без особенных увечий?

Диана плакала не от боли, а от горя: она узнала о гибели возлюбленного. И судя по всему, Марат отдал приказ могильщикам не трогать девушку. Он продолжал надеяться на взаимность.