Запомни - все обман! [СИ]

— Но вот однажды Александр Михайлович совершил ошибку. От ошибок же, Захар, никто не застрахован, да? — подмастерье неуверенно мотнул подбородком, и шеф продолжил: — А один нехороший человек — Кусков Федор Павлович, узнал об этом и теперь шантажирует Александра Михайловича. Заставляет того уйти в отставку, освободить место для своего человека… Понимаешь?

Воронцов еще раз невразумительно кивнул. Шеф сказал «уф», утер пот со лба — вроде бы представил события в достойном ракурсе. Пытливо поглядел на подчиненного:

— И вот представь, Захар, что наш дорогой Магомет Хасанович пообещал своему другу Зыкину достать имеющие на него у Кускова компрометирующие материалы. Материалы хранятся у Кускова дома. В сейфе. Магомет Хасанович голову сломал, придумывая, как в тот дом попасть: придумал поломку на телефонной линии. Ребятки пришли «чинить», отвлекли жену Кускова, а «игрушка»… не сработала. Сейф ребята не открыли. Понимаешь, какой облом случился по твоей вине, как ты подвел хороших людей, а, Захар?

Захар хмуро разглядывал, требующего проникнуться идеей робингудства и крепкой мужской дружбы шефа, и думал в основном о том, какого черта Маратик так обломал родного дядю?

Вариантов несколько. Первый: «дипломированный инженер» не справился с простейшей задачей по взлому электронного замка, завалил все дело, неудачу перекинул на соперника, испортив позже отмычку. Второй: Маратке от неутоленной страсти голову снесло, решил ударить по сопернику наверняка — в любви, как на войне, все средства хороши, какой тут дядя…

— И вот теперь, — важно выпятив грудь, назидательно продолжил папа лучшей прелести на свете, — мне пришлось дать слово, что раз ты все испортил, ты все и исправишь. Это справедливо.

— В смысле? — удивился Воронцов. — Что я исправлю? Прибор работает…

— Ты меня не понял. Я сказал, что теперь ты с а м пойдешь с ребятами в тот дом и сам вскроешь сейф.

— Что–о–о?! — Воронцов привстал со стула.

— Спокойно, — поднял вверх ладони шеф. — Я пообещал, что ты пойдешь…

— Грабить что ли?!?! — перебил Захар.

— Ну. Да. Но вообще–то ты пойдешь восстанавливать справедливость и помогать хорошему человеку.

Подмастерье плюхнулся на стул и очумело поглядел на шибко довольного своей способностью изобретать непробиваемые аргументы Амбарцумяна.

Похоже у Гамлета Давидовича могуче отлегло от задницы. В качестве неустойки за провал «телефонной операции» у хитрого армянского папы попросили…, можно сказать, г о л о в у Захара… Во всех смыслах. Он отдал ее с готовностью — ведь не его же голова.

Пожалуй, неожиданность и странная развязка…

И все же что–то тут не то, недоуменно смотря на Гамлета, рассуждал Воронцов. Еще недавно Давидович боялся, что работника сманят в другую фирму, что Воронцов сам в какой–нибудь наукоград отчалит… И вдруг…

Он что — не понимает, что замазав Захара на краже со взломом, Магомет его уже не отпустит?! Привяжет к себе, заставит выполнять, что скажут! Глазом не успеешь моргнуть — Захар Воронцов в федеральном розыске!

Эх, если бы не Диана!! Если бы не чумовая влюбленность, заставившая молодых людей стать любовниками! Запутанный выбор: что более порядочно — жениться на неопытной, ответившей на любовь девушке, или сгинуть, пока «заглючивший телевизор» не уложил в психушку… Захар уже не понимал, какой поступок более честен! Что выбрать, что предложить Диане — разлуку или свадьбу.

Но точно знал — мужа уголовника любимая не заслужила.

Чувствуя, как жестко двигаются желваки на скулах, Воронцов глухо произнес:

— Это не мои проблемы, Гамлет Давидович. Я свою работу сделал — отмычка в полном порядке, от остального — увольте. Криминал не мое поле деятельности.

У только что довольного армянского папы сделалось такое лицо, будто подмастерье в него смачно плюнул. Улыбка самодовольства буквально с т е к л а, утягивая вниз челюсть, Амбарцумян налег круглым животиком на стол и с детской непосредственностью поинтересовался у работника:

— Ты смерти моей хочешь, да?

— Магомет вам угрожал? — напрягся Воронцов.

— Ты хочешь моей смерти от ПОЗОРА?!?! — Амбарцумян картинно вцепился в волосы, запричитал по–армянски: — Вай, горе мне несчастному, вай, горе! Я думал, рядом — человек! А рядом — мышь трусливая…

Разглядывая (совсем чуть–чуть) паясничавшего шефа, Воронцов догадался, как Магомет добился от темпераментного южного мужчины с гипертрофированным чувством собственного достоинства обещания отдать любимого работника: Хасанович Давидовича напоил. Причем — не хило, можно было б сразу догадаться. Экзальтации подобного накала случались с шефом дважды, и оба раза он пребывал в нешуточном подпитии.

Что делать? Запредставлявшегося артиста–папу стало совсем жалко. Назавтра протрезвеет, уже реально волосы повыдирает: поймет, куда ввязался.

— Гамлет Давидович, — прервал стенания Захар, — а может быть еще не поздно отказаться? Я тут недавно…

Договорить загодя сочиненную ложь о свалившемся на днях наследстве, Воронцов не успел. Горячий «мужчина на двести процентов» воскликнул: