Запомни меня навсегда

Никак такого не ожидал, но давить было нельзя. Действовать надо очень осторожно. Домой она уехала на автобусе, так что времени у меня было предостаточно. Большую часть пути дорога шла под уклон, в лицо летела морось, ветер трепал волосы на непокрытой голове. Я примчался раньше нее, спрятал велик за мусорными баками возле отеля «Каунти-Армз», перескочил через ограду и затаился между деревьями напротив места, где она жила. Хоть номер дома узнаю. Утешительный приз я заслужил.

Сейчас темнеет рано. Окна никто не зашторивает. Странные люди, неужели им плевать, что за ними могут подглядывать? В доме номер тридцать два молодая пара смотрит телевизор, на лицах отблески с экрана, по полу ползает младенец, перевернулся вверх тормашки и дергает конечностями как жук. В доме двадцать восемь старик раскладывает пасьянс, абажур над головой бросает на стены тени, похожие на лапы огромного паука. В верхнем окне следующего дома девушка в белом полотенце задергивает шторы, раскинув руки. Я внимательно изучаю этих людей. Никогда не знаешь, что тебе потом пригодится.

Сидеть в кустах было холодно, с дороги доносился шум. Проезжающие мимо машины освещали ветви рядом со мной. То, что я принял за лишайник, оказалось коркой грязи. Земля была слишком мокрой, садиться явно не стоило, мышцы бедер начали болеть. Плевать на неудобства! Я воодушевился своим планом и предвкушал приключение. Когда следил за психологом, я был словно под действием тока. И буквально искрился! Что я пытаюсь сказать? Никогда не чувствовал себя таким живым!

Она вышла из-за угла, задумчиво покусывая палец. И хотя я ждал ее появления, оно стало для меня приятной неожиданностью. Даже сердце замерло. Потом это ощущение резко улетучилось. Идет к себе домой одна, а меня не пригласила. Явно о чем-то размышляет. Что творится в ее голове? Жаль, что я не могу проникнуться к ней в мозг!

Она прошла по улице и свернула к дому номер тридцать. Вечнозеленые растения в палисаднике аккуратно подстрижены, краска кое-где облупилась, в эркере огромный фикус во все окно. Вошла. В холле зажегся свет (дешевый светильник с бумажным абажуром), входная дверь захлопнулась.

Я поднялся. Бедра затекли. Я не решил, что делать дальше: вернуться в Брайтон или убить пару часов в ближайшем баре. Неожиданно дверь открылась, и вышла Лиззи с собакой на поводке. Направилась в сторону паба – подбородок задран, рука в кармане, вид куда более жизнерадостный, чем раньше. Я дождался сигнала светофора и посмотрел ей вслед.

Вероятно, если бы она не выглядела такой оптимистичной и независимой, я отправился бы своей дорогой. А теперь мне захотелось какой-то компенсации, что ли, или превосходства над нею.

Парадная дверь была заперта. Окно тоже, вдобавок оно слиплось от краски. На всякий случай заглянул под коврик. Кто знает, вдруг повезет? У некоторых совсем мозгов нет. Пусто. Обошел дом кругом, и кое-что нарисовалось. Дом Лиззи и соседние с ним граничат с особняком годов восьмидесятых (сплошные фронтоны, кирпичная кладка, изящные арки), вокруг высокая стена, по которой можно забраться в сад Лиззи. Прибегнув к помощи пары баков, собственной смекалке и силе бицепсов, совсем скоро я очутился на небольшом пустыре позади ее дома.

Узкий газон футов в шестьдесят, обрамленный клумбами. Полагаю, агенты по недвижимости называют такой участок «солидным». Очень даже неплохо для Лондона. К тому же южная сторона. Свет из кухни падал на садовый столик с парой стульев и ободранные цветочные горшки – то ли с помидорами, то ли с травами, то ли еще с какой дрянью.

Шорох над головой. На заборе замер черно-белый кот, смотрит на меня во все глаза. Открыл рот, мелькнул розовый язык. Чуть слышно мяукнул, оскалив острые зубы. Я махнул рукой, и он смылся, раздался скрежет когтей и стук падения. Я метнулся к дому, чувствуя выброс адреналина в кровь. Время поджимало.

Задняя дверь заперта. Черт! Вот досада! Я был так уверен… Да как она посмела?

Окно на втором этаже приоткрыто на пару дюймов. Поставив садовый столик, я смог дотянуться до подоконника и залезть на небольшой выступ над кухонной дверью. Оперся на него, надавил на окно, и оно подалось.

Протиснувшись внутрь, я нырнул головой вниз и порвал рубашку (к счастью, не от Пола Смита). Сходил в туалет, помыл руки – на раковине остался след ржавчины. Решил не вытирать. Ни одно из висевших на батарее полотенец не было достаточно чистым. В голубой пластиковой ванне установлена странная штуковина вроде тех, на которых качают пресс, на дне нескользящий коврик. На полу коричневый ящик, больше комода, в нем какие-то упаковки с ватой. Пахло противно: приторно и едко. Защелка на двери отсутствовала.