Записки звездочёта Сириуса

Нюх След сдвинул шляпу на затылок и выудил из портфеля наручники — два блестящих кольца, соединённых цепочкой. Одним кольцом сыщик защёлкнул свою руку, другим — руку водителя.

Трамвай остановился. Водитель удивлённо посмотрел на сыщика и повертел закованной рукой. Жалобно зазвенела цепочка.

— Пошли, — приказал сыщик.

— Сейчас, — ответил водитель.

Он достал из ящика с инструментом клещи и перекусил ими цепочку.

Все пассажиры засмеялись.

— Так, — сказал Нюх След. — Так…

Водитель поднялся и сразу стал вдвое выше сыщика.

Нюх След испуганно посмотрел на него снизу вверх и пробормотал:

— Ошибочка…

— Бывает, — угрюмо ответил водитель.

Знаменитый сыщик отступил, и трамвай снова загрохотал по рельсам.

На следующей остановке Нюх След вышел и зорко посмотрел по сторонам, выбирая новую жертву. Мимо проходил негр с пачкой газет. Он размахивал шуршащим листом с огромными буквами и кричал:

— Вечерний выпуск! Сенсация! Сенсация! В джунглях разбился реактивный самолёт! Экипаж остался жив! Но потом всех съели крокодилы! Сенсация! Сенсация!

Нюх След остановил негра, открыл портфель, достал новые наручники, и не успел тот опомниться, как оказался прикованным к руке сыщика.

Пачка влажных газет упала на тротуар, словно тесто.

— Я не виноват! — возмутился негр. — Я ни в чём не виноват!

— Все не виноваты, — буркнул Нюх След.

Пим высунулся из трамвая и насмешливо пропел:

Сыщик Нюх, сыщик След,
Каждый знает твой портрет!
Ты умоешься слезами,
Наша месть не за горами!

Нюх След рванулся к Пиму. Но негр стоял, будто врытый и цепочка отбросила сыщика назад.

— Да ты знаешь, кто я! — заорал Нюх След.

— Знаю, — мрачно ответил негр и метнулся в темный переулок. И так как его рука была прикована к руке сыщика тот неожиданно для себя помчался за негром, как собачонка.

— Ой, умру! Ой, остановись! Не спеши! Что за глупые шутки! Куда ты?

Сыщик уронил тяжёлый портфель и схватился свободной рукой за сердце.

Из раскрывшегося портфеля, словно из мусорной урны, вылетали какие-то листки, и тёплый вечерний ветер нагнал их по улице.

На листках было напечатано: «Донос № 1111», «Донос № 1112», «Донос № 1113»…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Геркулес

В этот день Ник так и не попал во дворец. Солдаты не пропускали никого в центр города. Они сидели на башнях новеньких танков, зажав карабины между колен.

Весь день Ник бродил по городу, по окраинным улицам. Люди шептались:

— Против Тайфуна не пойдёшь!.. Сила на стороне Тайфуна! Никто не сможет помочь Дождю…

По мостовой гремели сапоги патрулей. Карабинеры кричали зычными голосами:

— После девяти вечера на улицу не выходить!

И на перекрёстках вопило радио:

«После девяти вечера не выходить! Комендантский час!»

В город пришёл вечер и зажёг на небе звёзды. Если на них долго смотреть, они расплываются. А Ник когда-то, у себя в деревне, любил долго смотреть на звёзды. Прошло то время… Может, он повзрослел?

На крышах запрыгали рекламы. Улица окрасилась в синие, зелёные и красные цвета. Скоро комендантский час. Ник прицепился на «колбасу» трамвая и поехал домой. Улицы и запутанные переулки уплывали назад. Кондуктор в соломенной шляпе взглянул на Ника через стекло, но ничего не сказал. Кондуктор давно привык к безбилетным мальчишкам.

Сразу за конечной остановкой начинался бедняцкий район, который носил поэтическое название Южные Мерцающие Хижины.

У остановки ревел самосвал, сбрасывая мусор в огромную бетонированную яму. Самосвал с горящими фарами напоминал огромного кота, приготовившегося к прыжку.

У скособоченных хижин трещали костры, огонь танцевал и выбрасывал высоко вверх снопы искр. Лица людей в отблесках огня казались жёлтыми. Россыпи костров тянулись до самого горизонта.

Однажды здесь снимался эпизод для какого-то многосерийного исторического фильма. Этот район засняли вечером с самолёта, а потом выдавали за походный лагерь несметных полчищ варваров, осаждающих древний Карфаген.

Люди, живущие здесь, в отличие от многих других, не считались бездомными. У них даже был свой почтовый адрес, что-нибудь вроде: «Столица. Южные Мерцающие Хижины, 105-й квартал. Дом № 1032. Возле мусорной ямы № 506».

Ник прошёл мимо самосвала, на секунду выхваченный светом фар, и толкнул покосившуюся дверь одной из хижин.

На топчане, который занимал чуть ли не всю лачугу, лежал почти неразличимый в темноте человек.

— Пим? — неуверенно окликнул Ник, зажигая фонарь «летучая мышь», подвешенный к потолку.

Нет, не Пим. Это был худой, небритый негр в залатанных полотняных брюках.

— Тебе кого? — неприветливо спросил негр. — Хозяев нет.

— Хозяин — я, — строго ответил Ник.

Негр поспешно встал, всунул ноги в растоптанные башмаки и смущённо улыбнулся:

— Извини.

— Ладно, — буркнул Ник.

Ему хотелось его спросить, кто он и как сюда попал, но было вроде бы неудобно. Да и вообще здесь не принято, чтобы хозяева расспрашивали незнакомого гостя. Нужно будет — сам расскажет.