Записки уголовного барда

Старшаком я тебя сразу поставить не могу— надо пару-тройку месяцев отпахать. Надо знать производство. Будем вместе с Петрухой думать, как это покрасивее обстряпать. Совсем уж не работать не получится. Вон, со Славкой пока да с Медведем работай не в напряг, а там посмотрим. Обживайся, по делам ходи, но учти, если спа- лишься, если поймают не на рабочем месте — я тебя никуда не отпускал! Грузи все на себя. Я, конечно, отмажу перед отрядником. Отрядник — не страшно. Главное, не спалиться хозяину. Вот если тот увидит — это суток десять без вывода, не меньше. Рыло кому-нибудь набьешь — не посадит. С гревом спалишься — не посадит. Прапора какого-нибудь на хуй пошлешь— не посадит. Но если с рабочего места ушел или план не выполняешь— пощады не жди. План — святое. Нижников — душа не мелкая, это не Дюжев, который за пуговицу, за сапоги грязные, за всякую дребедень в карцер сажает. Даже знаешь какой случай был. На стене лесоцеха кто-то ночью написал: «Нижников — хозяин. Филаретов — мужик. Дюжев — пидарас». А-га-га!.. В натуре, не вру, так и было. А утром хозяин идет с обходом по бирже. Его папаху далеко видать. Идет, короче, как сохатый по лесу — широченными шагами. Видит надпись. Он: «Бригадира лесоцеха — ко мне!» Побежали за бригадиром. Тот заспанный, прискакал, ни хуя понять не может. Обросший уже был — вот- вот освобождаться. За шевелюру трясется. Нижников ему: «Та-а-к... Вот так это само дело ебиомать!.. Это что у тебя здесь за агитация?! А?.. Что за грамотеи, вот так это дело, развелись? А ну закрасить быстро, само дело ебиомать!» Тот в ответ: «А что закрашивать, гражданин полковник?» Хозяин как рявкнет: «Обернись, вот так это дело, и думай, что здесь закрасить! А я после обеда посмотрю, как у тебя голова думает, ебиомать...»

Хозяин приказал — нельзя не выполнять. Послали чертей за известкой, за кистью. Бригадир ходит, шифрует: «Как понять — “думай головой”»? В общем, думай не думай, а закрашивать надо. Половину надписи— «Нижников — хозяин. Филаретов — мужик» — до обеда замазать успели. А про Дюжева — нет. Едет после обеда хозяин. Видит издалека одно: «Дюжев — пидарас». Он опять: «Бригадира ко мне!» Тот опять прибежал, весь на измене, бледный. Хозяин ему: «Последнюю надпись почему, само дело, оставил?! Почему, отвечай, не все закрасил? Десять суток без вывода!» «Не успели, гражданин начальник...» Хозяин говорит: «Врешь. Если честно скажешь — не накажу».

А бригадир тот мурый был, к слову сказать, пятнашку добивал — портачки ставить негде. Он Нижникову и говорит: «Если честно, гражданин полковник, то все, что про вас с Филаретовым написано, зона и так знает. А про Дюжева — не вся». Тут хозяин как заржет! «Ну, — говорит, — не зря ты пятнашку, Ваня, отсидел. Иди. За находчивость — прощаю. А надпись... надпись закрасить. В нерабочее время. Вот так это дело ебиомать». А-га-га!.. А с Дюжевым такая история была. Забежал как-то на биржу козел — обычный козел, домашний. Как уж он ухитрился — то ли через забор от поселковых собак спасался, то ли через ворота, куда лесовозы въезжают, — не важно. Ну, народ, разумеется, давай его ловить. Сюда если собака забежит — и то в момент изловят, заколбасят. Зона голодная. А тут — козел! Гоняют его, гоняют. Скачет он через штабеля, через кучи. Целая толпа за ним с палками носится... И вдруг — на тебе! — Дюжев. Идет через биржу на те самые ворота.

— Стоп! — говорит. — Идите сюда. Как фамилии?

Всех пофамильно переписал.

— Почему за козлом гоняетесь? Почему с рабочего места ушли? Ну-ка, давай быстро по местам. Еще раз увижу или узнаю — всех накажу!

И пошел прочь. А один умник возьми да и ляпни:

— А мы его ловили, гражданин начальник, чтоб в СПП принять!., Гa-гa-гa!..

Дюжев остановился, набычился.

— В СПП? А ну, идите сюда! Кто из вас в СПП состоит?

Все молчат. Вроде как — никто.

— Ну, раз вы в СПП не состоите, раз вы не «козлы», — по какому праву его туда тащите? А?.. Всем по пять суток. А тебе, чтоб не умничал... — десять!

Прикидываешь, не за работу десять суток дал, а за козла! Потому что сам — козел, а-га-га!

Захар определенно развеселился. Казалось, даже подобрел. Я сидел, улыбаясь его лагерным байкам. Идти работать никак не хотелось.

— Сходи, Александр, тусанись на эстакаде, крючок опробуй, хе-хе... Славка там один, поди, уже упарился!

Я собрался и вышел. Навстречу попался Мешенюк.

— Ну, что Захар сказал? Куда?

— К Славке в пару.