Записки учителя фехтования. Яков Безухий

— Император вдвойне обладает правом распоряжаться моей судьбой, — отвечал Александр, — и как мой государь и как мой отец. Покажите мне его приказ, и, каково бы ни было его содержание, я готов ему подчиниться.

Граф подал Александру приказ императора; Александр развернул его, поцеловал подпись отца, а затем приступил к чтению, но дойдя до того места, где речь шла о Константине, он воскликнул:

— Как, и брата тоже?! Я полагал, что приказ касается меня одного!

Дойдя же до раздела, где речь шла об императрице, он вскричал:

— Матушка, добродетельная моя матушка, эта святая, сошедшая к нам с Небес! Это уже слишком, Пален, это уже слишком!

И, закрыв лицо руками, Александр выпустил приказ из рук. Пален решил, что подходящий момент настал.

— Ваше высочество, — произнес он, бросившись к ногам наследника престола, — ваше высочество, выслушайте меня: необходимо предотвратить великие беды! Необходимо положить конец безумствам вашего августейшего отца! Сегодня он покушается на вашу свободу, а завтра, быть может, покусится на вашу…

— Пален!

— Ваше высочество, извольте вспомнить Алексея Петровича.

— Пален, вы клевещете на моего отца!

— Нет, ваше высочество, ибо я виню не его сердце, а его рассудок. Все эти странные противоречия, эти невыполнимые приказы, эти бесполезные наказания объясняются лишь воздействием его ужасной болезни. Это говорят все, кто окружает императора, и повторяют те, кто далек от него. Ваше высочество, ваш несчастный отец безумен.

— Боже мой!

— Так вот, ваше высочество, необходимо спасти его от него самого. Это не я пришел дать вам такой совет, а дворянство, сенат, империя, и я здесь всего лишь как выразитель их мнения; необходимо, чтобы государь отрекся от престола в вашу пользу.

— Пален! — вскричал Александр, делая шаг назад. — Что вы говорите! Чтобы я наследовал отцу, который еще жив; чтобы я сорвал с его головы корону и вырвал из его рук скипетр? Нет, безумец — это вы, Пален!.. Никогда, никогда!

— Ваше высочество, — спокойно возразил Пален, — разве вы не читали приказ? Вы полагаете, что речь в нем идет просто о тюремном заключении? Нет, в опасности ваша жизнь!

— Спасите брата, спасите императрицу — вот все, о чем я вас прошу! — вскричал Александр.

— Разве я властен сделать это? — возразил Пален. — Разве приказ не касается их так же, как и вас? А как только они будут арестованы и заключены в тюрьму, всегда найдутся чересчур торопливые царедворцы, которые, желая услужить императору, пойдут дальше его желаний. Обратите ваши взоры на Англию, ваше высочество: там происходит то же, что и у нас, хотя власть короля не столь всеохватна, а потому и опасность не столь велика. Принц Уэльский готов взять на себя управление государством, а ведь у короля Георга тихое, безвредное помешательство. И вот последнее, что я вам скажу, ваше высочество: быть может, соглашаясь с тем, что я предлагаю, вы спасете жизнь не только великому князю и императрице, но и вашему августейшему отцу.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что царствование государя всем в тягость, а потому дворянство и сенат решили любым возможным способом положить ему предел. Вы против отречения? Ну что ж, быть может, завтра вы будете вынуждены даровать помилование убийце.

— Пален, — вскричал Александр, — могу я видеть отца?

— Это невозможно, ваше высочество, — строжайше приказано не допускать вас к нему.

— Вы говорите, что жизнь моего отца в опасности? — спросил Александр.

— Россия полагает все надежды свои на вас, ваше высочество, и если нам придется выбирать между приговором, который нас может погубить, и преступлением, которое может нас спасти, то мы выберем преступление.

И Пален направился к выходу.

— Пален! — воскликнул Александр, одной рукой останавливая его, а другой вынимая из-за пазухи крест, висевший у него на шее на золотой цепочке. — Пален, поклянитесь именем Христовым, что моему отцу не угрожает никакая опасность и что вы пожертвуете своей жизнью, если это понадобится для его защиты! Поклянитесь мне в этом — иначе я не отпущу вас.

— Ваше высочество, — ответил Пален, — я вам сообщил то, что должен был сообщить. Подумайте над сделанным мною предложением, а я со своей стороны подумаю о клятве, которую вы требуете от меня.

При этих словах Пален почтительно склонился перед великим князем и вышел из комнаты; поставив часовых у его двери, он отправился к великому князю Константину и к императрице Марии Федоровне, показал им приказ императора, но не принял против них таких мер предосторожности, как против Александра.

Было восемь часов вечера, но уже стемнело, поскольку события происходили в самом начале весны. Пален отправился в дом графа Талызина, где он застал заговорщиков сидящими за столом; на него со всех сторон посыпались тысячи вопросов.

— У меня нет времени что-либо отвечать вам, — сказал он. — Скажу лишь, что все идет хорошо, и через полчаса я приведу к вам подкрепление.

Трапеза, прерванная на минуту, продолжилась, а Пален поехал в одну из тюрем.