Записки у изголовья (Полный вариант)

Многие дамы говорили мне: «Как жаль, что Сёнагон покинула нас в такое время, когда императрица принуждена жить в этом унылом жилище. Государыня думала, что Сёнагон останется верна ей, что бы ни случилось, но, как видно, обманулась в своих надеждах».

Должно быть, они хотели, чтобы я передал вам их слова. Пойдите же туда! Дворец пленяет грустной красотой. Как хороши пионы, посаженные перед верандой!

— Ну нет, все меня там ненавидят[252], и я их терпеть не могу! воскликнула я.

— Не горячитесь так! — усмехнулся Цунэфуса.

«Но правда, что думает обо мне государыня?» — встревожилась я и отправилась к ней во дворец.

Императрица встретила меня по-прежнему благосклонно, но я услышала, как ее приближенные дамы шепчутся между собой:

— Сёнагон — пособница Левого министра, тому есть доказательство…

Стоило мне войти в комнату, как они вдруг прерывали разговор и спешили разойтись в разные стороны. Меня явно избегали. Я не привыкла к такому отношению, и мне стало очень тяжело. Я снова вернулась домой и, хотя императрица не раз призывала меня к себе, долгое время не появлялась пред ее очами. Уж наверно, при дворе государыни рассказывали небылицы, будто я держу руку Левого министра.

Много дней императрица, противно своему обычаю, не посылала мне ни одной весточки. Но однажды, когда я предавалась невеселым мыслям, старшая дворцовая cлужанка принесла мне письмо:

— Вот вам от государыни, — шепнула она. — Императрица посылает вам это письмецо по секрету, через госпожу сайсё.

Даже здесь, в стенах моего дома, служанка будто пряталась от чужих глаз. Это было ужасно!

Похоже, что письмо написала сама государыня своей рукой. Я распечатала его с сильно бьющимся сердцем. Но листок бумаги был чист! В письме лежал лишь лепесток горной розы… На нем начертаны слова: «Я безмолвно люблю».

О, какое облегчение, какая радость после бесконечных дней тоски, когда я напрасно ждала вестей!

Служанка пристально поглядела на меня:

— Все наши дамы удивляются, просто в толк не возьмут, почему вы глаз к нам не кажете… Госпожа наша то и дело вспоминает вас. Отчего же вы не возвращаетесь во дворец? — И добавила: — Мне нужно побывать здесь по соседству. Я скоро приду к вам за ответом.

Я села писать ответ императрице, но никак не могла вспомнить, откуда взят стих: «Я безмолвно люблю».

— Ну не странно ли? — сокрушалась я, — Кто не знает этой старинной песни? Вертится на языке, а вот нет, не припомню…

Молоденькая служаночка, сидевшая передо мной, сказала:

— Это песня «О бегущей под землей воде».

В самом деле! Как же я позабыла? Смешно, что эта девочка, моя служанка, взялась меня учить!

Я послала ответ государыне и вскоре сама отправилась во дворец. Не зная, как императрица примет меня, я смущалась больше обычного и спряталась за церемониальным занавесом.

Государыня заметила это.

— Ты разве новенькая здесь? — спросила она с смехом. — Не люблю я это стихотворение «О бегущей под землей воде», но мне кажется, оно хорошо выражает мои чувства к тебе. Когда я не вижу тебя, ничто меня не радует.

В императрице я не подметила и тени перемены.

Я рассказала ей, как служаночка преподала мне урок поэзии, и государыня от души смеялась.

— Это случается нередко, — молвила она. — И чаще всего с самыми избитыми стихами.

— Как-то раз придворные затеяли конкурс загадок[253], — поведала нам императрица. — Один человек, не входивший в число соревнующихся, был мастером этого дела. Он вдруг обратился к Левой группе с такими словами:

«Я хотел бы задать от вашего имени загадку — самую первую. Поручите мне это!»

Участники Левой группы были очень обрадованы. «Он сам вызвался помочь нам, — решили они, — и, уж верно, не выступит на состязании с какой-нибудь глупостью».

Все они начали придумывать загадки и потом выбрали из них самые лучшие.

Но их новый союзник сказал:

«Не спрашивайте меня ни о чем. Доверьтесь мне, и вы не пожалеете…»

Из уважения к нему все замолчали. Время шло, и участники Левой группы стали выражать тревогу:

«Скажите нам, что вы задумали. Так, на всякий случай… Вдруг кто-нибудь из нас приготовил то же самое».

«Ах, вот как! — воскликнул тот в гневе. — Тогда знать ничего не знаю. Не верите мне, и не надо!»

Он не развеял их опасений, а между тем наступил день конкурса. Участники его, мужчины и женщины, заняли свои места, разделившись на две группы: Левую и Правую. Кругом уселись рядами многочисленные зрители и ценители состязания.

Видно было, что мастеру загадок не терпелось выступить первым. Он был в полной боевой готовности и вполне уверен в себе. Зал замер от ожидания: что за необычайный вопрос он сейчас задаст? Все присутствующие, и сторонники и противники, уставились на него, восклицая:

«Загадку! Загадку!»

Какое нетерпение!

И вдруг неожиданно для всех он произнес:

«В небе натянут лук…»

Соперники воспрянули духом: вот неслыханная удача! А партнеры из Левой группы сначала ушам своим не поверили, а опомнившись, вознегодовали:

«Значит, он на стороне врагов! — подумали они, — Нарочно предал свой лагерь».

В Правой группе посмеивались:

«Какая нам досада! До чего трудная задача!»