Записки русского генерала

Смелое и решительное фланговое сие движение, поблизости неприятеля небезопасное, совершено беспрепятственно, и армия в самое ненастное время, гнусными проселочными дорогами была у города Подольска. Здесь без всякой надобности князь Кутузов пробыл двое суток, не переходя на Калужскую дорогу не от того, что уверен он не был, что неприятель не может предупредить его. За одну сию ошибку неприятель сделал две грубейшие.

Удержанный в Москве грабежом, пьянством и распутством, он имел в виду одну отступающую нашу армию и ни о чем не заботился. По медленности движения нашего из Москвы он правым берегом Москва-реки мог предупредить нас на переправе или по крайней мере отбросить нас на Рязань, преграждая все прочие пути.

Сверх того, приняв за арьергард нашей армии небольшой казачий отряд в команде храброго полковника Ефремова, преследовал его к Бронницам и, поздно увидев себя обманутым, возвратился поспешно в Москву, но армия была уже на Калужской дороге у селения Красной Пахры.

Фланговое движение наше к Подольску прикрывал корпус генерал-лейтенанта Раевского; далее впереди его находился отряд генерал-майора Дорохова, от которого казаки под начальством полковника Иловайского 2-го (Тимофея), опрокинув часть французской конницы, вогнали ее в селение и атаковали с тылу, много истребили и взяли в плен. Первый удар встретила она, не допущенная устроиться в порядок.

Армия наша совершенно спокойно дошла до селения Красной Пахры, но, нашедши позицию неудобною, следовала далее на Вороново и далее до Тарутина. Арьергард расположился в Красной Пахре, наблюдаемый до того весьма слабым, ничего не предпринимавшим неприятелем, и потому довольно оплошно размещены были передовые наши посты. Не были высылаемы разъезды.

Недалеко от лагеря, отделенного непроходимым оврагом, находился прекрасный господский дом с обширным садом, который посетивши, генерал Милорадович, начальствующий арьергардом, не довольствующийся избою и занял под свою квартиру, пригласил к обеду многих из генералов, в полной уверенности весело отдохнуть от трудов.

В это время эскадрон неприятельский, прошедши через сад, приблизился к дому; другой был в резерве. Стоявший на дворе конвой успел сесть на коня и отразил ближайший эскадрон, другой не пришел на помощь. Схваченные в плен показали, что эскадроны были прусские.

Вскоре после в схватке с кавалериею лейб-гвардии Драгунский полк совершенно разбил два эскадрона драгун гвардии Наполеона.

Близ селения Мочи арьергард был сильно тесним неприятелем; трудная позади переправа у селения Воронова была причиною большого в войсках беспорядка, и правому флангу угрожала опасность быть отрезанным. До того странно было распределение войск арьергарда, что генерал-лейтенант Раевский, полагая иметь впереди себя всю кавалерию, не знал, что с целым корпусом пехоты и всею батарейною артиллериею проводил ночь, составляя собою передовые посты.

Кавалерия, не завися от него, не почла нужным закрыть корпус собою, и если никаких от того не произошло последствий, то единственно потому, что арьергард должен был назавтра отойти назад.

21-го числа сентября армия прибыла в селение Тарутино. После упорного дела у деревни Чириково неприятель заставил арьергард наш отойти на последние возвышения в виду из Тарутина в расстоянии трех верст.

22-го числа в армии при селении Тарутино производились земляные работы для укрепления позиции. Неприятель с жестокостью возобновил атаки против нашего авангарда; генерал Милорадович отражал их мужественно. Невозможно было уступить одного шагу, ибо позади на большое пространство к стороне лагеря продолжающая покатость оканчивалась речкою, и неприятель, овладевши возвышениями, мог видеть всякое движение в нашем лагере, а по речке расположа передовые посты, препятствовать водопою.

Во время сражения со стороны нашей сохранен был отличный порядок. Неприятель, переменяя направление атак своих, всегда был предупреждаем силами соразмерными, которые, соединясь с чрезвычайною быстротою, не допустили воспользоваться малейшею выгодою; резервы не вступали в дело. Генерал-майор Шевич, с искусством распоряжаясь кавалериею на правом фланге, выиграл даже некоторое расстояние; французские кирасиры не могли сдержать стремительного нападения нескольких эскадронов гвардейских наших улан, которых пики притуплены были о их железную броню.

1-й егерский полк в команде полковника Карпенко открывал себе штыками путь к успехам; артиллерия была превосходна; две батарейные роты с подполковником Гулевичем, не будучи никак охраняемы, закрывали собою движение войск, и неприятель ничего не предпринял против них.

Около вечера неприятель отступил на всех пунктах и неподалеку расположился лагерем. В продолжение войны обстоятельства, возлагая на нас горькую необходимость отступления, облегчали неприятелю достижение его намерений. Здесь в первый раз безвозмездны были его усилия!

По окончании сражения войска авангарда возвратились в соединение с армиею; на месте оставлена сильная кавалерия с несколькими конными батареями.