Записки русского генерала

Пред началом войны государь 3-ю пехотную дивизию генерала Коновницына, по устройству ее и знанию фронтовой части, называл примерною, нижним чинам дана денежная награда небывалая! Государь принял его с особенною благосклонностью, благодарил его за усердие, во многих случаях оказанное мужество.

Неизвестно, удовлетворил ли он его знанием военного дела, если в разговорах с ним испытывал мнение его относительно предстоящей кампании. Генерал граф Аракчеев в сношениях с Коновницыным не получил от него обстоятельных объяснений на многие из предложенных предметов.

В царствование императрицы Екатерины II Коновницын был полковником, командовал пехотным полком. Отец его, значительный сановник, по важности занимаемых им должностей, в связи со многими могущественными особами, разными путями, с необыкновенною скоростью проводил сына в чины.

При трудных в тогдашнее время средствах образования молодых людей, если не поступали они в учебные заведения, родители принимали в дома иностранцев, которые сообщали детям познания поверхностные, без всякой системы (мето́ды) в основании.

Утративши в продолжительной отставке прежний, практически приобретенный навык, Коновницын возвратился в службу, и совершенно сказывались военные его знания. Блистательна была неустрашимость его, но не могла заменить недостатка их.

Не более пользы извлек генерал-адъютант князь Волконский из совещаний с Коновницыным, и, в соображении удобнейших способов к соединению частей войск соответственно предначертанному плану, руководствовался он непосредственно знанием и трудами генерала Толя, о чем докладывал государю, который, обратив на него внимание, заметил хорошие его способности.

Генерал Коновницын имел надобность по домашним обстоятельствам быть некоторое время в своем семействе. Государь с изъявлением лестного внимания предоставил ему отпуск в виде полезного после трудов, им понесенных, отдохновения. Отсутствие его из армии чувствуемо было, а вскоре даже не упоминаемо о нем.

Генерал-адъютант князь Волконский наименован начальником Главного штаба всех армий при фельдмаршале (государю надобен был человек, давно к нему приближенный и совершенно им испытанный; князь Волконский предан ему беспредельно, и, конечно, нелегко было бы заменить его другим).

С этого времени от самого государя исходили все распоряжения. Он наблюдал за исполнением их. При особе его величества состоял генерал барон Беннигсен, и к его изведанной опытности и познаниям обращался государь во всех случаях, когда важность обстоятельств могла требовать точнейших соображений.

Прежде прибытия государя представил я фельдмаршалу, по приказанию его, чтобы никому о том известно не было, записку о действиях адмирала Чичагова при реке Березине. Он говорил мне, что готов встретить его с изъявлением приязненных чувств. По мнению многих, вина Чичагова в отношении к князю Кутузову заключалась в том, что он умел постигнуть его совершенно!

Не мог фельдмаршал оставить без внимания записку мою (начальника Главного штаба 1-й армии), в которой показывал я себя очевидным свидетелем, не участвовавшим в приобретенных успехах, и что даже пришедшие со мною войска, составляя резерв, не сделали почти выстрела[156].

Адмирал Чичагов был на марше с армиею к границам, когда прибыл государь, и едва ли возможно усомниться, что князь Кутузов не объяснил ему действий Чичагова при Березине, но только защитил его от обвинений неосновательных. Неизвестно мне, видел ли его государь, но вскоре оставил он командование армиею и удалился. Не касалось это непосредственно выгод князя Кутузова, и понятно равнодушие его.

Выступление армии за границу определено 1-го числа января 1813 года. Общий план действий хранился в тайне.

Предварительное расположение войск следующее. Генерал Милорадович с авангардом в Гродне и к стороне Белостока. Адмирал Чичагов в местечке Ездне и к стороне Олиты. Отделенный от его армии корпус генерала барона Остен-Сакена, наблюдая отступление австрийских и саксонских войск, остановился на границе.

Генерал Дохтуров с 6-м пехотным корпусом и другими отрядами расположен также у самой границы. Генерал Тормасов со всею гвардиею и ее кавалериею, 1-ю гренадерскою дивизиею и сильною артиллериею занимал местечко Мереч и окрестности. Здесь назначена Главная квартира государя и фельдмаршала. Граф Витгенштейн с 1-м пехотным корпусом недалеко от Ковно наблюдал отступление из Риги прусских войск[157].

Атаман Платов с большею частью полков Войска Донского приближен был к местечку Мереч; прочие все готовы были к выступлению за границу.

Генерал-адъютанту барону Винценгероде предположено составить особенный отряд. Наблюдательный его отряд находился недалеко от Москвы, около села Всесвятского. Барон Винценгероде знал от жителей, что Наполеон вступил [из Москвы] с армиею и в городе осталось очень мало войск.