Да уж, я думаю прокурор был "рад", когда к нему завалилась вся эта толпа, с требованием отдать труп, которого еще не было. Любой труп для прокуратуры — это геморрой. А тут тебе еще и вся эта толпа начинает рассказывать, что он точно будет, а ещё и сегодня, после расстрела в подвале прокуратуры.
Прокурор лихорадочно пытался понять, при чём здесь его любимая бильярдная и какой-то труп.
В течение получаса он пытался понять, что происходит. Наверняка в его голове крутились вид — какого-то трупа дитя гор, лежавший на его любимом бильярдном столе. Только в связи с чем и почему он там должен оказаться, он себе даже представить не мог.
Представлял вызов к вышестоящему начальству на "ковер". Последующее его увольнение, через повешение с расстрелом.
— Кто и зачем вам такое сказал? — пытался добиться от хоть чего-то он от представителей диаспоры.
Начинались выкрики: "Сталин, Сталин", "отдайте труп, злобные русские", "да и быстрее расстреливайте, чтобы мы могли уже похоронить".
Перед глазами прокурора уже мелькали образы его могилки, прямо во дворе прокуратуры, после его увольнения и т. д.
Из ломанных русских слов, он наконец понял, что ему пытаются втолковать эта обезумевшая тола, которая уже скандировал, что-то наподобие — "выдавай, выдавай!"
— Твой слэдователь сказал, твой, — тыкали в него своим грязными пальцами некоторые представители гордого народа, — такой свэтлый, твой!
Дикое озарение пришло в голову прокурора, он понял, что только одному из его непосредственных работников могло прийти такое в голову — Андрею.
Наш следователь Андрей, не ожидавший таких последствий от своих словесных эквилибризмов, в какой-то момент услышал, как вся толпа ломанулась в кабинет к прокурору. Шум нарастал, он вышел в коридор, где уже было несколько сотрудников милиции и сотрудников прокуратуры, стянувшихся на стоявший ор.
В какой-то момент он понял, что дело пахнет керосином. Ситуация явно вышла из-под контроля. Быстренько собравшись, дело было к вечеру, он с испугом, вытянув шею, прислушивался к происходящему в кабинете бедламу и ору.
— М…в, сука, — услышал он свою фамилию из вопля прокурора.
Не ну вообще рёв бизона в Африке, как говорят, он конечно слышен далеко, но рёв прокурора, говорят, был слышан в вышестоящей прокуратуре. Не так далеко она от нас находилась.
Не дожидаясь наступления армагедеца, Андрей подпрыгнул и с места телепортировался через входную дверь на улицу.
Хитрый, падла. Ушел на больничный, а с него быстро перепрыгнул в вышестоящую прокуратуру. Знал, что шеф ему это не спустит.
Прокурор, при встрече с ним, долго на него косился, и похоже все время хотел его пнуть. Ну это мое мнение.
Сходили за хлебушком
Даже не знаю грустная эта история или веселая… Кому как!
Это был конец девяностых. Время весёлое, но страшненькой. Не знаю, как в других частях страны, хотя и судя по новостям из телевизора, и там не проще было. Во всяком случае, у нас по ночам ходить по городу не рекомендовалось. Поэтому люди старались передвигаться по городу короткими перебежками, и на свет старались не выходить. Да и мало его было, свет присутствовал лишь на центральных улицах, да и то, не везде. Часто грабили, а изредка и убивали. Без криминальных трупов все 90-е ни одна ночь не обходилась.
Сам участником не был, пишу со слов нашего следователя.
В одну прекрасную ночь, кстати, июнь или июль месяц, наш следователь Паша К. находился на очередном дежурстве. Каждый работник мужского пола (и следователи, и помощники прокуроров) дежурил в течении недели, сидя дома или на работе, в зависимости от времени суток. Женщины не дежурили, да и не так много их было. Выезжали на тяжкие и особо тяжкие преступления. При чем никогда не знали, когда вернемся с таких происшествий. Я один раз в своё День рождение (так совпало) уехал в 20:00 в пятницу, а вернулся домой в 06:00 в понедельник. Так что всё День рождение и выходные провел на работе.
В общем, всё как обычно, около 03:00 — звонок дежурного, выезд на смертельное травмирование. Кто-то на железной дороге попал под поезд.
Краткое отступление, при осмотре места происшествия, тогда, требовалось наличие двух понятых, которые присутствовали при осмотре, а затем должны были расписаться в протоколе осмотра места происшествия. Как в те времена, да и позднее, понятых было днем с огнём не найти, а уговорить кого-то стать понятым всегда была еще та морока.
Состав группы был обычный: следователь — Паша К., дежурный опер, криминалист и судебно-медицинский эксперт (ну это если повезло, "транспортники" получали эксперта по «остаточному» принципу).
По информации дежурного, ехать предстояло за 20–25 километров от города, на какую-то маленькую станцию, где, скорее всего, понятых не найти. К Паше домой заехал милицейский "УАЗик" и забрал его, после чего выдвинулись на место происшествия.