Записки о поисках духов

— Ты чей такой ублюдок? — А мальчик всю дорогу прятался у Чуна за пазухой.

Вначале люди чурались Чуна, но, вникнув в смысл того стихотворения, горестно вздыхали: сколь сокровенны связи между мертвыми и живыми!

Через некоторое время Чун, сев в повозку, поехал на рынок и продавал там чашку. Цену он назначил высокую, не стремясь сбыть вещь побыстрее, и редко кто к ней приценивался. Но вот нашлась старая служанка, которая чашку опознала и, вернувшись, рассказала о ней старшей в доме:

— На рынке я видела сегодня одного человека в повозке. Он продавал чашку, которую положили в гроб к девушке из семьи Цуй.

А старшая в доме была родной теткой девицы Цуй. Она послала сына посмотреть на чашку, и все оказалось точно так, как говорила служанка. Он влез в повозку, назвал свою фамилию и имя и сказал Чуну:

— Некогда моя тетушка была отдана за шаофу и родила дочь, которая скончалась, еще не выйдя замуж. Родные скорбели о ней и преподнесли золотую чашку, положив ее в гроб вместе с покойницей. Не можете ли вы рассказать мне историю вашей чашки?

Чун поведал все, с ним случившееся, и молодой человек тоже был растроган его рассказом. С этой историей он и вернулся к матери. Тогда мать велела проводить ее к дому Чуна, нашла ребенка и осмотрела его. Собрала всех родственников. Оказалось, что мальчик имел в облике родовые черты семейства Цуй, но и на Чуна тоже был похож. Освидетельствовав и мальчика, и чашку, тетушка заявила:

— Мой внучатый племянник родился в конце третьей луны. Отец его тогда произнес: «Весна нынче теплая (вэнь), желания лишены (сю) силы» — и дал ему имя Вэнь-Сю. А сочетание «вэнь — сю» в переносном смысле указывает на тайную женитьбу. Значит, судьба его была предсказана заранее.

Мальчик и в самом деле вырос весьма способным и дошел по службе до должности правителя округа с содержанием в две тысячи даней зерна. Дети и внуки его носили чиновничьи шапки, а Лу Чжи, по второму имени Цзы-Гань, внук Лу Чуна, даже прославился по всей Поднебесной.

XVI. 398

Во время Поздней Хань на станции Западных ворот в уезде Жуян округа Жунань водилась нечистая сила. Если кто-то из проезжающих останавливался тут на ночлег, он тут же умирал. Те же, кому удавалось перебороть эту напасть, лишались волос и теряли твердость духа. Некто спросил: в чем причина всего этого? Ему рассказали:

— В прежние времена здесь произошла странная вещь. На службу в управление округа был назначен Чжэн Ци, уроженец уезда Илу. Не доезжая до станции шести-семи ли, ему повстречалась очаровательная женщина, умолявшая подвезти ее. Вначале Ци не мог решиться, но потом взял ее в повозку. Добравшись до станции, он подъехал к воротам. Стражник предупредил его: «На башню подниматься опасно!» «Я ничего не боюсь», — ответил Ци. В это время уже стемнело. Он поднялся на башню и провел там ночь с этой женщиной. В дальнейший путь он отправился засветло. Стражник хотел подмести помещение в башне и обнаружил там эту женщину мертвой. Он перепугался и поспешил сообщить о случившемся начальнику станции. Начальник велел ударами в барабан собрать всех служащих для опознания трупа. Оказалось, что эта женщина из семьи У, проживавшей в восьми ли на северо-запад от станции. Ночью, как раз перед погребением новопреставившейся, случился пожар, и когда огонь подступил к станции, тело пропало. Видно, ее семья сумела забрать женщину. А Ци едва успел проехать несколько ли, как у него заболел живот. Он добрался до станции Лиянтин, что в уезде Наньдунь, и там скончался в муках. С тех пор никто не осмеливается подниматься на эту башню.

XVI. 399

Чжун Яо из Иньчуани, по второму имени Юань-Чан, по нескольку месяцев не появлялся при дворе, выказывая при этом необычайную строптивость. Кто-то спросил его: в чем дело? Он ответил:

— Все мое время занимает любезная мне женщина необыкновенной красоты.

— Так это, верно, оборотень, — заявил вопрошавший, — ее надо уничтожить.

Когда женщина пришла в очередной раз, она в дом не вошла, остановившись перед дверьми.

— Что случилось? — спросил Яо.

— Вы задумали убить меня, — отвечала она.

— Да нет же! — уверил Яо.

Он упорно зазывал ее, и она вошла к нему в дом. Но Яо, подозревая с ее стороны недоброе, не смог сдержать себя и ударил ее секирой, поранив ей бедро. Женщина выскочила наружу, приложила к ране чистую хлопковую вату, и кровь перестала течь.

На следующий день послали людей выследить, где она. Нашли большой могильный склеп. В колоде лежала красавица, обликом совершенно как живая, одетая в белую шелковую рубашку и красную вышитую безрукавку. На левом бедре у нее была рана, а кровь была вытерта ватой, выдернутой из безрукавки.

ЦЗЮАНЬ СЕМНАДЦАТАЯ

XVII. 400

Чжан Хань-Чжи из владения Чэньго поехал в Наньян изучать «Предание Цзо» у Янь Шу-Цзяня, правителя столичного округа Цзинчжао. Через несколько месяцев после его отъезда к его младшей сестре привязалось привидение, твердившее ей: