Записки о поисках духов

Лис его не послушался и отправился к Хуа с неким тайным замыслом. Узрев пленительный облик юного отрока с чисто-белым лицом, подобным чистой яшме, каждое движение которого не давало отвести взор, красота которого не позволяла отвести глаз, — Хуа сразу же оценил его утонченность.

А тут еще он принялся рассуждать о достоинствах литературных произведений, оценивать их звучание и сущность — такого Хуа еще никогда не слыхивал.

И кроме того, он высказывал мнения о Трех историях, добирался до сути у Ста авторов; вникал в высокие достоинства Лао и Чжуана, выявлял недосягаемые совершенства «Веяний» и «Од»[118]; охватывал умом Десятерых совершенномудрых, прослеживал связи Трех творящих; оценивал восемь школ конфуцианства, выделял пять видов распорядка[119] — и не было случая, чтобы Хуа не одобрил его неожиданные суждения.

– Разве у нас в Поднебесной встречаются подобные отроки? — вздохнув, сказал Хуа. — Если это не бес-оборотень, то уж конечно лис.

Обмахнув скамью, он пригласил гостя на угощение, а сам расставил людей так, чтобы готовы были его задержать. Студент же этот сказал:

– Столь просветленный муж должен почитать мудрых и быть снисходительным к толпе, ценить искусных и не чураться неумелых. Он не должен презирать стремящихся к учению — ведь такое презрение вряд ли согласуется с учением Мо-цзы о всеобъемлющей любви.

Сказавши это, он хотел было удалиться, но Хуа уже велел людям охранять ворота и не давать ему выйти. Тогда он обратился к Хуа со словами:

– У вас в воротах поставлены всадники и латники. Должно быть, вы усомнились в вашем покорном слуге. Боюсь, приведет это к тому, что все люди в Поднебесной замкнут свои языки и не станут высказываться, а способные к мудрым суждениям мужи будут глядеть на ваши ворота издали, входить же не будут. И вам, просвещенный господин, придется пожалеть об этом.

Хуа ничего не ответил, но зато велел своим людям охранять его построже. Как раз в это время начальник уезда Фэнчэн — Лэй Хуань, второе имя которого Кун-Чжан, муж, постигший суть всех вещей, — приехал навестить Хуа. Хуа же поведал ему о том студенте. Кун-Чжан заметил:

– Если вы сомневаетесь в нем, то почему бы вам для испытания не кликнуть собак?

Хуа тотчас приказал испытать его собаками, но тот ничуть не испугался.

– Небо родило меня способным и мудрым, — сказал лис, — а вы сочли меня за нечисть и испытываете меня собаками. Да пусть будет тысяча испытаний и десять тысяч проверок — они меня никак не обеспокоят.

Услышав такие слова, Хуа исполнился гнева:

– Несомненно, это настоящая нечисть. Я слышал, что если Чимэй боится собак — это признак твари, которой несколько сот лет. Однако старого тысячелетнего оборотня так не опознаешь. Но если осветить его огнем тысячелетнего дерева, да еще сухого, он вмиг предстанет в своем подлинном облике.

– Тысячелетнее святое дерево! — сказал Кун-Чжан. — Откуда же его взять?

– В мире поговаривают, — ответил Хуа, — что дереву Хуабяо перед могилой Яньского Чжао-вана уже есть тысяча лет.

И он послал человека срубить Хуабяо. Когда посланный приблизился к месту, где было дерево, внезапно в воздухе появился мальчик в синей одежде.

– Зачем вы сюда пришли? — спросил он.

– К начальнику работ Чжану, — отвечал посланный, — пришел на прием какой-то отрок весьма способный и искусный в речах. Начальник усомнился, не оборотень ли это, и послал меня за Хуабяо, чтобы осветить его.

– Этот старый лис лишился ума, — сказал одетый в синее, — он не послушал совета, и вот сегодня до меня дошла беда, и мне от нее никуда не убежать.

Он зарыдал, полились слезы — и мгновенно исчез. А посланный срубил дерево, из которого при этом вытекла кровь, и отнес его начальнику. Дерево зажгли, осветили им студента — оказалось, это пестрый лис.

– Эти две твари недооценили меня, — заявил Хуа, — больше таких тысячелетних оборотней не будет.

И велел его сварить.

18.422

Во время Цзинь жил в Усине человек, у которого было два сына. Однажды они работали в поле и увидели своего отца. Он пришел и принялся их бранить, а потом побил и прогнал прочь. Мальчики пожаловались матери. Мать расспросила отца. Отец перепугался: он понял, что это бес-оборотень, и велел мальчикам его зарубить. Но бес затих и больше не появлялся. Отец же, опасаясь, как бы бес не наделал мальчикам беды, сам отправился взглянуть, что там. Мальчики же, приняв его за беса, убили его и закопали. А бес уже, приняв облик отца, появился у дома и сообщил домашним:

– Мои сыновья убили оборотня!

Вечером мальчики вернулись домой, все их поздравляли, и несколько лет никто не догадывался, в чем дело.

Прошло время. Мимо их дома проходил некий Наставник в законе[120]. Он говорит мальчикам:

– От вашего почтенного батюшки сильно попахивает нечистью.

Мальчики сказали об этом отцу, тот пришел в ярость. Дети выходят наружу и советуют Наставнику уйти как можно скорее. Но Наставник входит с громкими возгласами в дом, и отец, вмиг превратившись в старого лиса, скрывается под кроватью. Там его поймали и прикончили.