Записки нелегала

На мое удивление, первый же, тоже знал немного английский. Он махнул рукой в направлении Любека — «нах Любек» — туда, на север, двигай мол поршнями. Прицепил я на рюкзак сзади картонку с надписью «LUBEK» и подался по ночному Гамбургу на север.

Иду по краю дороги, держу большой палец вверх, ожидаю так сказать машины на автостоп, чтобы подбросила километров на 600. Никакая зараза почему-то не становится… Час иду… Наблюдаю ночную жизнь бюргеров. Машины на сигнализациях. Велосипеды привязаны на замки.

Из кино видимо, вываливает толпа и разъезжается на авто. Впереди идет парочка. Метров за 50. Я за ними… Они становятся в пол-оборота друг к другу и о чем-то оживленно лопочут. Медленно прохожу мимо и вижу «картинку» — он ссыт, причем не прекращая разговора с собеседницей… Ну видимо это в пределах немецкой культуры и образованности, поэтому я не очень — то удивился. Меня больше волновал вопрос — почему же эти «швабы» игнорируют туриста — автостопщика? Иду и иду. Наконец-то рядом стает «опель», и молодой паренек делает мне жестом — «ком цу мир».

Подхожу и сразу говорю на ломаном англо-польском, что я — русский и мне надо в Любек. Тот кивает — садись, подвезу. Везет, чему-то ухмыляясь и посмеиваясь. Высаживает на автостраде, говорит, что это есть автобан на Любек, ничего не требует в оплату, опять смеется, говорит «ауфидерзейн». Исчез.

Мимо меня с ревом несутся фуры и свистят легковушки. Поправляю рюкзак, вытягиваю руку на автостоп и попёрся дальше. Иду по краю этого автобана и опять никто не стает. Проходит час, два. я все иду. Рука отваливается, ноги ноют. Гамбург давно скрылся с глаз. Третий час ночи.

Размышляю и о своей судьбине и кляну всеми чертями корреспондента за брехню. В ответ только рев пролетающих мимо авто и ветром чуть не сбрасывает с обочины.

По пути огромный дорожный знак, свет от которого падает на лесок. Во тьме с краю просматривается типа амбара что-то… Схожу с трассы, пробиваюсь через кустарник к амбару. Это сарай какой-то с пудовым замком на двери. Рядом чудо — три березки, как «три тополя на Плющихе».

Решил отдохнуть немного. Присел, вынул из рюкзака бутылку водки и прямо из горла полбутылки заглотил. В ход пошло украинское сало, цибуля, хлеб, яйца… Настроение вдруг стало агрессивное… Ну не сволочь ли этот корреспондент, сволочи эти фрицы и какой дурак я — поверил в эту автостоповскую чушь. Нате вам гады в этом стерильном немецком лесу — я стал разбрасывать объедки, ошметки от яиц и лука. Хоть чем-то вам отомстить. сволочи. Задремал. Сквозь шелест листвы и звуки пролетавших автомашин вдруг стал пробиваться посторонний шорох. Сижу в полудреме и соображаю — что же это может быть? Неожиданно испарина выступает… Вокруг — крысы обложили!. Боюсь открыть глаза и шевельнуться — порвут на раз. Зачем я дурак гадил вокруг себя??? Вот блин — быть загрызенным крысами в Германии — достойная кончина для такого авантюриста.

Медленно приоткрываю дрожащие веки… И… вокруг сидят зайцы и кушают мои объедки! Фу-у-у. Отлегло. Я шевельнулся и ушастые кинулись в рассыпную.

Стало легко и весело. Глянул на часы — всего 30 минут прошло. Вышел на автобан, поднял большой палец и бодренько зашагал — подумаешь, каких-то 600–800 километров — какая это ерунда для русского человека! Со страшным визгом тормозов вперед пролетела тачка, остановилась и мигает мне огнями. Подбегаю и выпаливаю свои стандартные фразы — кто я и куда.

Два молодых немца впадают в гомерический хохот. Я стою как дурак, жду прекращения этого приступа смеха. Наконец они успокаиваются и приглашают меня в машину. Говорят — довезут до самого вокзала в Любеке. Объясняю, что шел пешком около трех часов и никто не остановился. Они опять смеются и говорят мне, что на автобане остановки разрешены только в специальных местах, и за незапланированную остановку, если это не авария, водителю могут влепить штраф, благо видеокамеры стоят во многих местах на автобане. А почему они стали? — Просто интересно стало — что это за сумасшедший прет в Любек пешком по автобану ночью. Продолжая смеяться, они меня усыпили и растолкали только на вокзале, как и обещали. В приступе благодарности я подарил им свой «НЗ» — лишнюю бутылку водки. Распрощались весело.

Вышел с территории вокзала, только поднял палец — возле меня тут же тормознул «мерседес». Тут был старый седой немец, который кое-как лопотал по-английски. Ну просто удивительно. Ему правда не в то село, где живет мой фриц, но он меня туда специально завезет. Мой- то, в какой-то деревеньке почти на побережье моря. Едем. Разговорились. Он обрадовался узнав, что я русский и сказал, что любит русских женщин. Почему спрашиваю?

Я говорит, был — пиф-паф в Сталинграде. Причем же думаю женщины?

Возвратился в 1949 году. А. понятно… Кушать ему там готовили в русском плену. Хороший мужик. Работал машинистом локомотива, сейчас на пенсии.

Довез он меня до самого дома моего фрица. Долго тряс руку ничего не взяв.

Мне даже показалось, что он прослезился.