Записки наводчика СУ-76. Освободители Польши

Пришлось ужин перенести на утро, потому что ранее добрые соседи – пехота – оказались сердобольными и накормили наших ребят макаронами со свиной тушенкой. Большинство членов экипажей отдыхали, и вставать на второй ужин не хотелось. Смола разобиделся: чего, мол, я так старался, но потом его убедили в бессмысленности поднимать ребят на ужин. Он согласился и тоже пристроился возле нашей самоходки до утра. Поскольку наша машина была выдвинута вперед, то нашему экипажу пришлось быть дежурным, лишь Николай Лукьянов отдыхал. Мы всегда ему давали поспать побольше, чтобы на марше он не так уставал.

Ночь прошла довольно спокойно. Немцы, как всегда, постреливали и пускали ракеты, освещая подходы к своим позициям. С одной стороны, это было удобно для нас, мы знали, что немцы еще тут, а с другой стороны, они могли вводить нас в заблуждение. Оставив только ракетчиков, они могли спокойно отойти на удобные для них позиции в глубине своей обороны, а потом попробуй прошибить. Опять нужны дополнительные усилия, а где их нам брать? Мы сами чувствовали, как нам порой не хватает силенок. Вот почему мы постоянно держались ближе к немцам и разведчиков наших подгоняли. Нельзя выпускать фрицев из виду.

А на флангах тоже шло наступление. У одного соседа успешнее, у другого – чуточку хуже. Левый сосед начал преуспевать, а правому приходилось, видимо, туже, потому что мы слышали, какой артиллерийский гул доносился с правого фланга.

Чуть забрезжил рассвет, пришел к командиру батареи связной от командира стрелкового батальона, который мы поддерживали. Он передал распоряжение нашему командиру батареи прибыть на КП батальона, где, видимо, будет поставлена задача.

Пехотным командиром оказался майор Немчинов. С его батальоном приходилось взаимодействовать часто.

Вдруг кто-то крикнул: «Немцы!» И действительно, на дороге, по которой мы еще вечером своим огнем сопровождали удиравших фашистов, прямо на нас двигалась большая колонна. В утреннюю пору еще не очень хорошо было видно, и разобраться, что конкретно движется, было сложно. Приготовились для стрельбы. Командир внимательно рассматривал в бинокль голову приближающейся колонны. Потом спокойно произнес: «Это беженцы!»

Я тоже всматривался в панораму, ведя перекрестье от головы до хвоста, насколько это позволяла видимость, и не заметил ничего подозрительного. Уже отчетливо стали видны коляски, велосипеды, тачки разных конструкций и размеров. Среди исковерканной и брошенной немцами по обочинам дороги военной техники можно было спутать беженцев с воинским подразделением. Ничего удивительного в том быть не могло, ведь бывали случаи, когда гитлеровцы прятались за спинами мирных жителей и врывались на позиции советских воинов по трупам невинных людей.

Но постепенно все уладилось. Мы поняли, с кем имеем дело. Колонна приближалась. Шли молча, только слышался скрип колес несмазанных тележек. Боевое охранение внимательно просматривало каждого человека, боясь пропустить среди этой разномастной и пестро одетой массы тех, кто, используя людское горе, хотел бы его еще и удесятерить. Ведь окажись среди них вооруженные фашисты, могла случиться беда. Будут жертвы ни в чем не повинных женщин, стариков и детей.

Кто-то высказался вслух: «Как только немцы выпустили?» Второй голос ответил: «Наверное, все дороги им позабили и драпать мешают. Теперь, мол, пусть русским попутаются под ногами». От этих слов как-то стало неприятно на душе.

Я подумал тогда, что, в сущности, эти люди ни в чем не виноваты и за какие грехи они должны страдать? Больше всего меня поразили дети, которых в колонне было немало. Они также, наравне с взрослыми шли и несли свои нехитрые пожитки. Знакомая нам картина, виденная не раз. Такое запомнилось еще с нашей земли.

Измученные, голодные, не спавшие по нескольку суток, они шли в самую пасть «гиены», ведь, согласно гитлеровской пропаганде, им предстояло вынести страшные муки, потому что русские будут мстить. Нет, видимо, правду в мешке не утаишь, народ умеет разобраться, где правда, а где ложь. И такая колонна – прямое тому доказательство. Наконец, голова колонны достигла крайних домов поселка. Увидав наших бойцов, стоявших с автоматами в руках, передние ряды остановились в нерешительности, не зная, идти ли дальше. А задние ряды все подходили и подходили. В колонне началось роптание. Переговаривались между собой, видимо ища общее решение.