Записки начинающего феодала

Мог бы я ему рассказать, какой «порядок» тогда был. И почему оккупацию Средиземноморья Римом многие восприняли как благо, добровольно отказываясь от независимости, ложась под новоиспечённого гегемона чуть ли не наперегонки. До самой Парфии так было — а там все под персов легли, по тому же алгоритму, те, кто восточнее. Да, блин, Рим нёс всем народам МИР! Он заканчивал перманентную войну всех со всеми, нескончаемую войну вот таких вот городов с говорящими копейщиками в одеоне. Но я продолжал молчать, не выдавая эмоции даже движением брови.

— Так вот и мы мыслим, твоё сиятельство, — продолжил второй друг Олафа, помощник бургомистра Виктории, моего города между Кривым Ручьём и Пуэбло. — Вот мы и мыслим, что ежели людей освобождать, то только тех, кто готов за свободу нести ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. — И он это слово подчеркнул. — Иначе, освободив всех, ленивые и безынициативные, кто на чужом горбу хочет в рай, обчеству на шею сядут. И их или голодом морить, или назад в крепость охолопить. Потому сразу нужно условие ставить: хочешь волю — вот те воля, но вот те и копьё, и щит. И если случится война, а она в наших землях каждый год, аккурат после первого урожая, ты со своим копьём должен выходить и биться со степняками.

— Или арбалет, — добавил я.

— Чего? — переспросил помощник бургомистра.

— Или арбалеты раздать. В придачу к копью. Причём и копьё, и щит, и броньку, и арбалет — мои. Графские.

— Ну дык!.. — Помощник бургомистра развёл руками. — А где им по первости оружие-то хорошее взять? Свои иметь запрещать нельзя, но по первости конечно раздать надобно.

— Орлы, мы это проходили уже, — воскликнул я. — То, что вы предлагаете, называется «ополчение». И в нашей империи оно было. Называлось «легион». И ничего хорошего из этого не вышло.

Это была затравочка, раззадорить. Пусть развивают мысль.

— Дык, вашсиятельство, легион когда был! — А это усмехнулся сам Олаф. — И в легионе служили. Все. Вот только империя-то расширялась, и при августе-цезаре[5] стала такой, что армии стало много надо, войны далеко от родного города — а это значит хозяйство бросай, зачем оно работягам-то? Да и городов много стало. И августы-цезари прежнюю армию отменили. И стали солдатам платить. Чтоб служили не все, а кто в охотку. И в охотники пошли все, кто сохой работать не захотел…

— А те, охотнички, — ядовито перебил я, — получив власть, стали страной командовать. Их никто в империи больше не мог урезонить, принялись свои порядки ставить, да императоров менять и скидывать. Это нам надо?

— Вот это — зло ваше сиятельство! — загорелись огнём глаза Олафа. — Но легион должен быть! И он должен быть народным!

— Олаф! — картинно вздохнул я. — Знаешь, почему цезари изменили комплектацию легиона? Кстати это ещё до них произошло, и автор той реформы — республиканец-популяр Гай Марий, именно о народе больше всех пёкся. Может слышали про такого?

Пожатие плечами.

— Это были ещё времена поздней республики. Когда воины собирались, но не на одеоне, а на городской площади. А потому, друзья, это сделали, что зачем ополченцу из Далмации и Иллирии ехать воевать в Галлию? К каким псам это надо? Или зачем жителю Испании воевать с персами в Каппадокии? Нет, я согласен насчёт легиона, надо его комплектовать вольными, и давать оружие, но дальше что? За околицу родной деревни ты этот легион выгонишь. Но в соседний уезд — уже нет, не пойдут они. А если надо дальний поход замутить?

Августы своим солдатам платили, орлы. Для того, чтоб солдаты с ними далеко ходили. Но те почему-то быстро начали менять неугодных августов. Я плачу наёмникам, это дорого, но они меня слушаются. Потому, что кроме них у меня баронские дружины. И дружины слушаются, в эротическое паломничество не посылают — потому, что у меня наёмники А как нам с вами сформировать новую армию, и чтобы и не платить, по крайней мере много, и чтобы она слушалась?

— Так мы ж говорим, — спокойно начал втолковывать, вновь взяв слово, тавернщик, — что надобно создать не просто ополчение. Оно, вашсиятельство, дальше, знаете как было? При великом цезаре Константине?

Оп-па, тут и имена многих ключевых личностей помнят. Причём в народе, не монахи из пыльных архивов имя извлекли.

— Константин такое дело увидел, — продолжил он, и разделил войска на те, кто сидит на границе и землю защищает, и те, которые из провинции в провинцию на усиление мотаются.

— Лимитанеи и комитатенсы, — добавил помощник бургомистра, закивав. — Лимитанеи селились на границе, и защищали свой дом. И были организованы, и в защите свирепы. И императоров менять им не с руки было — наоборот, им была твёрдая власть нужна. А комитатенсов император перебрасывал, когда очередной набег, где нужнее. Те может и хотели бы императора сменить, но за него лимитанеи выступали.

— А ежели наоборот, лимитанеи хотели свергать — император комитатенсов к себе сманивал, и был в стране порядок.

Мужики снова были неправы, но не стали их одёргивать. Мне важно что из этого получится, а не насколько они правильно анализируют былое.