Записки начинающего феодала

— Также у меня обращение к благородному Луидору. Сеньор Хоругвь, хочу сделать вашей семье уникальное предложение. В течение осени и зимы я готов покупать у вас, у вашей семьи, подчёркиваю, не у всей Валенсии, железо. В любом виде, в любой форме. И дрова. Но не за солиды, а за… Зерно. Зерно в обмен на железо по курсу цен, которые сложатся на пятнадцатое число месяца Юниуса.

— Ого! — воскликнул Хоругвь.

— Валенсия будет сыта, и накормит её род Хоругвь.

— Но железо… — Луидор вздохнул. — Его поставки расписаны. На месяцы.

— Когда люди хотят есть, это не имеет значения, — покачал я головой.

— Пожалуй, соглашусь, — закивал валенсиец. Всё, я его купил. До этого он сидел самый смурной из всех, ибо Валенсия — горный бург с развитой железодобычей, своего не то, что зерна, даже овощей своих не хватает. А я предлагал задрать цены на критически важный для бурга товар. А теперь, да с учётом, что благодетелем будет его семья…

— А меня чем облагодетельствуешь? — оскалился Варон, но я видел, он доволен. Ему придётся вносить во что-то, в какие-то планы, кучу поправок, и это касается политики всей Таррагоны, но в целом я его не разочаровал, и ушкуйники на его ладье проделали путь не зря.

— А ты, Лукреций, владеешь инсайдерской информацией, и не отягощен нашими гильдейскими разборками, — вернул ему довольный оскал. — И можешь тупо заработать на скупке дешёвого зерна в других регионах. И, кстати, стать для Таррагоны тем, кем станет Хоругвь для Валенсии.

— Но на свои, — нахмурился он.

— Но ты ЗНАЕШЬ как будет. И можешь взять у своих в долг. Только не говори, что Таррагона бедная и там не у кого занять. И в итоге наваришься больше всех. Синдикат — это сговор независимых субъектов, поймите. Мы все разные, но мы — одна команда. В этом наша сила.

— Я тебя понял, — кивнул он. — И подскажу то, что ты не учёл. У твоего плана есть сложности. Соседняя Вандалузия. Они могут поставить в королевство много своего зерна. Но… — Его глаза хитро сузились. — Ты прав, это хорошая информация. Как ты назвал?

— Ин-сай-дер-ская, — по слогам повторил я. — Это когда знаешь то, что не знают другие. Приём ты знаешь ВСЁ. Аквилея и Магдалена знают только половину. Мы дадим им заработать, это в наших интересах, но полноценными членами синдиката они не являются.

— Так ВОТ ЭТО и есть синдикат? — округлил глаза Томбо, только сейчас поняв масштабы.

— Да, — улыбнулся я.

— А сборище купцов, что обсуждали вначале…

Моя улыбка стала ещё шире.

— Ну, раз они сами не захотели — зачем их неволить? Логично же? Не захотели быть хищниками — будут закуской.

— Рикардо, если всё получится, я стану либо бургомистром Альмадены, — произнёс вдруг Гонзалес, — либо мне придётся бежать оттуда без оглядки и забыть про то место навсегда. Я, конечно, стану очень богатым человеком… — натужно скривился он.

— Фредерико, официально приглашаю тебя к себе! Магистратом торговли. — высокопарно произнёс я. — Если дома тебя не оценят.

Все сидящие за столом довольно заулыбались. Кажется, мы найдём общий язык. Остался дьявол — детали, сейчас станет тошно от их обсуждения, но в целом я был уверен, план сработает.

И что-то подсказывало, это не последний радикальный план крутой афёры в этой жизни.

Глава 18 Осада

Ждать и догонять — худшее, что существует в этом мире.

На башенке дул ветер. Пронизывал до кости. Я уже говорил, что крутые особняки здесь строят похожими на маленькие замки? В моём магдаленском быи даже две башенки, больше декоративные, но с них реально было видно всю улицу, и можно было стрелять из арбалета. Я, как граф, мог не стоять тут лично и не всматриваться в вечерний сумрак города, для этого хватает подчинённых. Но когда такое нервное напряжение, сам не сможешь сидеть в стороне. Да, стоя под пронизывающим ветром, я мало чем в ситуации помогу, но сидеть у тёплой печки внутри дома и бездельничать — сто крат хуже. Месяцы тут длинные, а весной погода в целом не подарок — даже в конце Апреля бывает холодно. Слава богу тут в домах не камины, местные додумались, что печи гораздо эффективнее обогревают дома, а то стало бы совсем грустно. Правда печки маленькие, с нашими русскими сравнивать — вообще не вариант, но их хватает. Но мне не сиделось, лучше постоять под пронизывающим степным ветром.

— Ричи, пойдём. Мы вкусный суп приготовили. Мо малагскому рецепту. — Это Ингрид. Поднялась, вылезла через люк, и под еле заметный смешок стоящего рядом настоящего караульного подошла сзади, обняла за плечи. Я развернулся, заключил её в объятия. Смахнул с её лба чёлку.

— Не могу. Не сидится.

— Ты должен поесть. Ночью тебе потребуются все силы, твоё сиятельство. Твой дар — это что-то, я такого никогда не видела! — А тут в голосе уважение. — Без него твоим солдатам будет сто крат хуже, так что пойдём ужинать.

Истину говорит. Не поспоришь. Я вздохнул и оставил пост.