Записки морфа

Лежать на прикрытом прослойкой одеял полу было неожиданно приятно, ещё приятней было очерчивать правой ладонью холмики грудей и проводить подушечками пальцев вокруг бугорков сосков, легкими касаниями щекотать плоский, с кубиками пресса животик. Жёсткий режим и постоянные нагрузки не оставляли жиру ни шанса, если бы на нас можно было взглянуть со стороны, то постороннему взору предстали бы спортивного телосложения парень и девушка, перевитые жгутами мышц. Между тем мы не были перекачены. Гибкость и ловкость охотникам требовались никак не меньше, чем физическая сила, вполне вероятно, что и больше. Не хочу ничего сказать про себя, собственных границ я не знаю до сих пор. Багира тоже не лыком шита, несмотря на все тренировки, а, может благодаря им она обладала потрясной фигурой, которой позавидует любая модель. Люба никогда не пользовалась способностями чебада, зачем, если всё и так при ней? Негоже исправлять то, что дано от матушки-природы. Длинные стройные ножки, упругая попка, тонкая талия и тяжёлые полушария грудей были приятным довеском к красивому лицу, обрамлённому иссиня-чёрными волосами и украшенному широко распахнутыми глазами с радужкой цвета южных морей, когда непонятно, где синь, а где зелень. Ко всему прочему, девушка была умна. Никогда не любил бестолковых куриц, у которых за умопомрачительной внешностью прячется внутренняя пустота. Моей слабостью были девушки умные, с сильным характером, такие, как Люба и Ксения. Сестра в шутку называла меня эстетом, Казановой с запросами, хотя сама всегда критически оценивала всех пассий младшего брата, появлявшихся у того на горизонте. Ядовито высмеивала любительниц красивых тряпок и побрякушек, но против двух последних ни слова не сказала, только покачала головой и посетовала на трудный выбор. Выбор, я не хочу и не желаю выбирать, обе девушки дороги мне одинаково сильно. Можно ли одновременно любить двух женщин? …Выбор действительно трудный…

Я знаю одно, как завершится мой контракт (если к тому времени останусь в живых), то помашу управлению белым платочком. Нет, к платочку я приложу все силы, чтобы освободить от ярма Багиру. Хватит, мы достаточно смотрели в глаза Смерти и ходили под её косой. Везение не может быть вечным, когда-нибудь Безносая решит, что пора прекратить игру и приберёт нас к рукам. Я знаю, как это и, что это такое — холод и покой, пустота вокруг и бездна отчаянья… Кто-то видит свет, за которым его ждут, но я ничего не видел кроме безграничной тьмы и одиночества, Костлявая показала мне изнанку небытия. Наверно после госпиталя во мне поселился страх остаться одному. Я слишком боюсь потерять Сашу, родителей, своих девчонок и Боху с Тенью. Как никто другой я хорошо знаю, что танцы с демонами заканчиваются болью… Должна же быть у без башенного охотника какая-нибудь фобия?

— Бер, ты меня слышишь? — вопрос Любы выдернул меня из мысленного омута.

— Извини, задумался.

— Заметно, я хотела тебя спросить…

— Спрашивай.

— Не перебивай, — хмыкнула Люба, — я хотела тебя спросить…, только ответь честно, хорошо?

— Я уже начинаю бояться вопроса. Люба, ты меня пугаешь!

— Не ёрничай. Бер, Лёша, я серьёзно!

В груди неприятно защемило. Я начал догадываться из какой серии и о чём будет вопрос. Невозможно быть на солнце и не отбрасывать тени. Эх, тоска, не грызи бока… Кто, как не напарники могли лицезреть все несуразицы, связанные с их командиром. Рукопашные схватки с демонами добавили монеток в копилку ненормальностей и неприятных вопросов. Я говорил, что Люба не только красива, но и умна. Она умеет шевелить извилинами и пользоваться головой по прямому назначению, а не только есть в неё. А чего вы ждали, Алексей Николаевич? Пришло время вопросов, потрудитесь ответить на них или красиво соврать, так, чтобы вам поверили.

— Хорошо, уговорила, — сдался я, понимая, что отмолчаться не получится. — Постараюсь не врать.

Люба перевернулась на живот и, приподнявшись на локтях, впилась в мои глаза взглядом:

— Лёша…

— Да?

— Кто ты?

Вот и всё — причал, сушите вёсла, господа. Хотелось ответить, что я — Беров Алексей Николаевич, старший лейтенант, охотник, командир оперативного подразделения управления по борьбе с йома, голубоглазый блондин двадцати лет от роду. Ответ будет правдив. Ни слова лжи, только Люба имела в виду несколько иной подтекст. Как ответить? Какая же она всё-таки красивая, так и хочется утонуть в морской глади девичьих очей, требующих ответа. Тяжело вздохнув, я прижал сердечную зазнобу к себе.

— Я — человек! Человек! Родился, жил и, надеюсь, умру им.

— Прости…

— За что? Запомни, солнце моё, ты человек, пока сама считаешь себя человеком, никогда не отходи от данного правила! Люди превращаются в йома, когда они забывают о корнях, делающих их людьми. У каждого из нас есть якоря, удерживающие от превращения в бездушную тварь.

— Какие?