Записки конструктора-оружейника

— Вот так и бывает, — встал из-за стола Зверев. — Не успевают сами вовремя что-то доработать и стараются вину на кого-то переложить, авось пройдет. Хитрят, словом, время пытаются выиграть. А чтобы не хитрили, я и решил пригласить вас на коллегию. Полагаю, вам и выступать не придется. Увидят разработчика пулемета — и, думаю, сами сразу сообразят, о чем говорить надо, где искать истинные причины задержки работ. Так что вы просто поприсутствуйте на заседании.

Докладывать предстояло Морозову. Увидев меня на заводе, он тут же подошел.

— Значит, и вас пригласили на коллегию? — пожал мне руку главный конструктор танков. — Вы уж извините великодушно, мы, ссылаясь на вас, прикрыли образовавшуюся у нас брешь — не хватало времени доработать один узел.

На заседании коллегии никто не кивал на задержку работ из-за конструкторов-оружейников. Но министр Зверев, когда Морозов закончил доклад, задал ему вопрос:

— Так что, Александр Александрович, выходит, разработчики пулемета вас не задерживали и не мешали совершенствовать вашу конструкцию?

— Нет, не задерживали, — ответил Морозов. — Калашникову я уже принес свои извинения...

Несмотря на подобные, скажем так, издержки производственного характера, между конструкторами разных изделий, видов техники, будь то разработчики стрелкового оружия или танков, артиллерийских систем или самолетов, всегда существовала тесная творческая взаимосвязь. Не обходилось, конечно, и без конфликтных ситуаций. Но не они определяли нашу совместную работу. Когда дело доходило до окончательного, принципиального решения, руководствовались прежде всего государственными интересами, интересами повышения обороноспособности страны.

Новое дело, но не с нуля

Во всех областях, как и в конструировании оружия, творцами новых идей являются люди. За каждой из них — человек, со своей мечтой, способностями, трудностями, сомнениями. В большинстве случаев не ради личной выгоды конструктор идет на лишения и нередко отказывается от всего, что для других становится главным в жизни. Одержимый реальным воплощением идей в практику, конструктор выбирает неустанное мыслительное созидание, состояние непрерывного поступательного движения от одной конструкции к другой. Эта работа — словно дыхание, наполняющее человека живительной силой.

Все как в природе: есть весна, цветение, и наконец тяжесть плодов ломает ветви. Подлинное ощущение счастья приходит, когда слышишь, как пульсирует, живет мысль, как рождается эскиз, ложится твердая линия на ватман, как формуется деталь и как металл оживает в руках человека.

Все у конструктора как в природе — и вечное напряжение, и смена настроений. Что-то не получается, нет взаимопонимания — и приходит раздражение, чувствуешь усталость, рвется творческая нить... Больше всего страдаешь, конечно, как, впрочем, и все, от невосполнимых потерь. Безвременно ушла из жизни жена, трагически погибла младшая дочь Наташа... Неожиданно смерть вырвала из наших рядов одаренных конструкторов — В. Н. Пушина, В. В. Камзолова, И. А. Говязина, С. Н. Фурмана... Безвременно ушел из жизни В. С. Дейкин, человек, занявший в моей творческой судьбе значительное место.

Все это произошло в период, о котором последняя глава моих записок.

Многие удивляются, узнавая, что я вел общественную работу. Конечно, нелегко было совмещать ее с творческим трудом. Приходилось буквально разрываться между общественными делами и конструкторским творчеством. Начиная с середины 60-х годов, на протяжении пяти созывов, меня избирали депутатом Верховного Совета СССР.

Вторая половина 60-х годов стала для меня знаменательной участием в двух интересных конкурсах — по разработке единого, модернизированного пулемета и проектированию нового автомата под патрон уменьшенного 5,45-мм калибра. Основное условие модернизации пулемета, выдвинутое главным заказчиком, — снижение веса оружия на 20 — 25 процентов. В этом конкурсе, как и при создании ПК, мы вновь встретились с Г. И. Никитиным.

Проектирование и в последующем разработка автомата 5,45-мм калибра были делом совершенно новым. По сравнению с 7,62-мм патроном малокалиберная пуля, имея высокую начальную скорость и большую поперечную нагрузку, обеспечивала лучшую настильность траектории, обладала хорошей пробивной способностью. Малый импульс отдачи при ведении огня этим патроном улучшал меткость и кучность боя, особенно при автоматической стрельбе, а уменьшение массы патрона позволяло увеличить носимый боекомплект. Переход к малоимпульсному патрону повышал эффективность стрельбы из нового автомата по сравнению с АКМ где-то в 1,5 раза.

В связи с этим требовался поиск новых, оригинальных подходов к конструированию, неожиданных решений в разработке автоматики, узлов и механизмов. Так что дело оказалось действительно новое, но начинали мы его не с нуля. У нас в КБ к тому времени был уже накоплен интересный опыт унификации оружия, и мы, конечно, не могли пренебрегать им, сдавать его в багаж. Хотя нам настойчиво советовали начать с создания совершенно новой конструкции.