Записки конструктора-оружейника

Весть эта очень порадовала меня. До поездки в Самарканд я побывал в Прибалтике и убедился, что объективно наши образцы показывали там на испытаниях лучшие результаты. По условиям испытаний стрельба из пулеметов велась так: сначала следовали в 3 — 4 выстрела короткие очереди, потом несколько длинных — 10 — 12 выстрелов. И вот во время одной из длинных очередей у наших конкурентов произошла задержка — перехлест ленты. Потом еще такая же задержка. Правда, вскоре они прекратились, стрельба пошла нормально.

И вдруг через какое-то время на экстренное заседание собралась комиссия, проводившая испытания. Оказалось, представители конкурирующего с нами КБ пошли на хитрость: чтобы избежать перехлеста ленты, они предупредили всех, кто стрелял, — длинные очереди давать не более 10 выстрелов. Этот маневр заметил офицер, член комиссии, и привел все в соответствие с условиями испытаний. И тогда сразу у нескольких пулеметов случились задержки, связанные с перехлестом ленты.

Сам факт попытки представителей КБ облегчить установленные правила получил очень суровую оценку. А тут еще другое произошло. Из-за сильной отдачи одному из солдат ушибло скулу лица. Выяснилось, что отсечка газа, обеспечивавшая улучшенное воздействие на раму на большом пути ее перемещения при стрельбе, если солдат не зафиксировал оружие в определенном положении, имела и отрицательный фактор. Отдача на затвор шла с весьма большим давлением и передавалась на приклад, который бил в скулу. Если в спокойной обстановке стреляющий мог прижать приклад как ему удобнее и обуздать отдачу, то в бою выбирать такое положение будет некогда и неизбежно может последовать травма лица.

Все эти факты и рассмотрела комиссия на своем заседании. Представителей конкурирующего с нами КБ строго предупредили о недопустимости вмешательства в действия стреляющих. Напряжение на испытаниях все возрастало.

Как раз в те дни, когда я находился на испытаниях в Прибалтике, на полигон прибыл по служебным делам главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, в то время начальник Военной академии бронетанковых войск. Он с интересом наблюдал, как идет стрельба из новых систем, внимательно знакомился с образцами как Никитина — Соколова, так и нашими. Попробовал их в действии. Никаких суждений не высказал, понимая, что не имеет права нарушать объективность и как-то влиять своими оценками на комиссию.

Со мной Павел Алексеевич встретился накоротке, видимо узнав, что в конструкторы стрелкового оружия я пришел из танкистов. Разговор шел непосредственно в учебном центре, и только о деле. Правда, первый вопрос Ротмистрова можно считать личным.

— О том, что ушли из танкистов, не жалеете? — Он чуть поправил очки, пристально посмотрел на меня сквозь линзы.

— Ушел не по своей воле, товарищ главный маршал, из-за ранения. А потом неожиданно для себя увлекся конструированием оружия. Наверное, это как раз тот случай, когда можно сказать, что не было бы счастья, да несчастье помогло.

— Вы правы, война многое и у многих фронтовиков в жизни перевернула. — И Павел Алексеевич переменил тему беседы. — Танкистам нравится ваш автомат в танковом исполнении. А в каких вариантах вы разрабатывали единый пулемет?

— Как и Никитин с Соколовым, предусматриваю использовать его не только в качестве ручного и станкового, но и бронетранспортерного.

— Имейте в виду, что и на современные танки нужен хороший современный пулемет. — Ротмистров голосам выделил слово «современный».

— Подумаем и над этим, Павел Алексеевич, — пообещал я. — Только вперед не хочу забегать. Идут испытания, и пока неизвестно, чей образец по их итогам будет рекомендован для принятия на вооружение.

— Ясно. Спасибо. Удач вам.

Ротмистров попрощался со всеми и пошел к машине. Позже, когда во второй половине 60-х годов он станет помощником министра обороны, мы еще встретимся с ним. И он поздравит меня с принятием на вооружение танковых войск пулемета ПКТ, который отличался от ПК тем, что мы ввели дополнительно электроспуск и упразднили прицельные приспособления, оставив большинство деталей, принцип разборки и сборки такими же, как и у базового пулемета ПК.

Но вернемся к телеграмме, присланной Коряковцев в Самарканд, и расшифруем ее. «Связь прервана» — значит, Ливадий Георгиевич несколько раз пытался выйти с мной на телефонный разговор, но не сумел. «Дела идут хорошо» — тут комментарий, полагаю, излишен. «Отр. друзей выдержал только 7,5» — это произошла поломка отражателя гильз у пулемета наших конкурентов после 7,5 тысячи выстрелов. Недостаток серьезный, и требовалось время его устранить.

«Упражнение, скорость, эффект выиграли...» Выполнение упражнения, или стрельба по мишеням на кучность боя, — важнейший параметр при определении боевых преимуществ образцов. И то, что наши пулеметы на испытаниях в Прибалтийском военном округе показывали лучшие результаты, не могло не радовать.