Записки из нервного дома

Когда я принимала циркулярный душ, я наконец почувствовала себя тем, кем давно хотела почувствовать. Если кто не знает, циркулярный душ – это такая кабинка, в которую со всех сторон направлены тоненькие струйки воды, которые пересекаются в центре. И вот ты встаёшь в этот душ, и они все как будто проходят сквозь тебя, пронизывают тебя. И ты как будто центр циркулярного душа. И ты как будто центр Вселенной. Когда я стояла в этом душе, я думала, что никогда раньше не была центром, я всегда была как бы с краю, в стороне от жизненных струек, и никогда внутри. А мне всегда хотелось быть в центре, насладиться тем ощущением, когда все лучики одновременно направлены на меня. А может, где-то на глубинном подсознательному уровне мне и хотелось быть в стороне, потому что у этой позиции есть свои преимущества и выгодные стороны, предназначенные для меня? Взгляд со стороны – выгодная позиция, потому что тогда ты создатель, ты ведущий, ты творец! Но эта позиция отделяет тебя от всех, ты не со всеми, ты не внутри, ты не рядом, ты в стороне, ты один. Но только не в циркулярном душе. Там я была центром. Центром Вселенной. Душевная душевая.

Душевная в душе, Евгения Захарова

Записка 8.

В психушке с печенюшками.

НЕВРОТИКИ С КОМПОТИКОМ.

Войдя в столовую, я обнаружила там свою соседку Машеньку и моих новоиспеченных приятелей Пашу и Андрея, устраивающихся за чаепитием.

– Ребят, дайте, пожалуйста, чай кто-нибудь, у меня закончился.

– Сейчас принесу, – сказал Паша и ушёл за чаем.

– Хотите вафельки и шоколадку? «Аленка», с орешками, – предложила я и развернула шоколадку. Паша тут же появился с чаем откуда то из-за угла и схватил кусок шоколадки. Андрей последовал его примеру. Тут Машенька непонятно откуда вытащила огромную коробку, называемую нами «Общаг» со сладостями и поставила на стол:

– Вот, там печенюшки и всякое разное, берите, кому что надо. – И мы сели вчетвером за стол.

– Что-то у меня сон какой-то поверхностный, – сказал Паша, жуя печенюшку.

– Да, и у меня тоже, все время просыпаюсь, – сказала я, заливая кипятком пакетик принесённого Пашей чая.

– И у меня. Я вообще только до трёх часов ночи не сплю, – добавил Андрей, хрустя вафлей. Машенька присоединилась к всеобщему мнению молчаливым поеданием конфеты. Она вообще была немногословна.

– Все что ли не спят, получается? Может, все отделение не спит?– предположил Паша.

– Надо сказать медсёстрам, чтоб они нам вкололи что-нибудь, – предложила я и надкусила шоколадку.

– Так все уже, фенозепам можно только неделю колоть, а то потом привыкание будет. Мне уже откололи неделю.

– Не знаю, мне только два дня что-то кололи, и я отлично спала, – сказала я, – надо, чтоб ещё покололи.

– А я две оранжевенькие таблетки прошу, и сразу вырубаюсь, – поделился опытом Андрей.

– Так они же от галлюцинаций! У тебя есть галлюцинации? – спросил Паша.

– Нет

– Должны быть.

– Ну, было пару раз. Слуховые, в основном.

– А что ты слышишь? – поинтересовалась я с любопытством.

– Ну, в туалет когда захожу, там вода урчит, а мне кажется, что радио играет так тихонечко. Музычка всякая.

– О! У меня тоже такое было! – вспомнила я.– Только однажды, давно! И не в туалете! Когда моя соседка по комнате уснула, я услышала, как будто какой-то мужской оперный голос поёт мелодию, незнакомую мне, но мотив один и тот же и повторяется много раз подряд. Сначала я подумала, что это где-то за стенкой или в наушниках у кого-то звучит, но потом, когда прошло 15-20 минут, а мелодия не менялась, я поняла, что она играет в моей голове. Но голос красивый был! Правда, я тогда на ночь Стриндберга начиталась.

– А видишь ты что? – продолжала я расспрашиваться Андрея.

– Ну, вот бывает, телевизор смотрю, а потом вижу, там в экране что-то отсвечивает, фигуры разные, двигается кто-то, жутко иной раз становится, особенно когда телевизор выключен.

– Ха-ха-ха! – Рассмеялся Паша грудным, заливистым смехом. Мы с Машенькой присоединились. – И давно ты смотришь выключенный телевизор?! Представляю, садится такой Андрей перед выключенным телеком и думает: «Сейчас свою любимую передачу посмотрю» или «Что у нас там сегодня в новостях?». Ха-ха! Ну, ты даёшь! Тебя в психушку за это упечь могут!

– Мы вообще то и так в психушке, – напомнил Андрей и отхлебнул чай.

– Да, ребят, вы не забыли, что мы вообще-то психи тут все! Мы сумасшедшие! – весело воскликнула я и, переглянувшись с Машенькой, рассмеялась. И она меня поддержала. Я знаю, что ей нравится мой смех.

– Ну я имею в виду, в другую, в жесткую психушку с шизофрениками. А мы – невротики. Мы же в клинике неврозов лежим, – уточнил Паша.

– Невротики с компотиком, – срифмовала я, имея ввиду компот, который нам в столовой каждый день дают на ужин. – Андрей, а ты свои видения рисуй. Вот Гойя тоже рисовал свои видения. Чудовищ разных. Правда, он был шизофреником.

– Серьезно? И что, я стану известным художником?– искренне осведомился Андрей.

– Вполне может быть. Все великие были сумасшедшими.

– Да, – присоединился Паша, – И Ван Гог, И Достоевский… да все.

С компотиком, Евгения Захарова.

Записка 9.