Записки из модного дома

Собравшиеся ожидали импортную знаменитость, попивая коктейли и закусывая клубничкой в шоколаде, больше двух часов. Впрочем, для Москвы — дело обычное. Чем дольше ждешь, тем дороже гость. Скуку ожидания скрашивала яростная работа языками, стрельба глазами и позирование светским фотографам. Вот они рядом — «толстый» Валерий Левитин и «тонкий» Владимир Горбель.

Лариса стояла обособленно, в демонстративном отдалении от блестящей и шушукающейся толпы, загадочно глядя поверх голов. Тут надо сказать, что наша мымра делит людей на две неравные категории. Первые, те, что выше нее по статусу, — на них нужно производить впечатление. С теми же, кто ниже, — общаться свысока или вообще не общаться. Думаю, не надо уточнять, что вся редакция относится ко второй категории? Да я вообще не припомню, чтобы среди наших березок хоть кто-то относился к первой. Если только Ирина Маландина-Абрамович. Понятное дело, что западные гости уверенно зачислены туда же.

Рядом с Ларисой скучал ее лялечка. У него прямо в заднице свербило, так хотелось потусоваться! Лариса долго и тщательно не обращала на его ужимки внимания, пока, наконец, лялечка не стал просто подпрыгивать на месте от нетерпения. Два слова на ушко, и лялечка застыл, как надгробное изваяние самому себе. Напомнила ему, кто в доме хозяйка, ну и чтобы потерпел — впереди частный ужин с дорогим гостем, где он сможет сколько угодно тешить свое тщеславие.

Мне все было отлично слышно: я, Вера, Елена и Ульяна стояли сзади полукругом, прикрывали тылы Ларисы, так сказать. В качестве страховочной сетки и свиты. Лариса почему-то уверена, что мы сможем ее защитить, когда на нее нападет толпа разъяренных конкурентов. Ну-ну. Да я первая сбегу! В такие моменты я смотрю на Ларису и думаю: хотела бы я занять ее место? Столько ответственности и столько распиздяев в подчинении! Не говоря уже о лялечке… Стоп! До лялечки мне расти и расти.

В толпе зашумели, начался круговорот, и вот появился синьор Роберто, поблескивая глазами на всех загорелых блондинок в радиусе пятнадцати метров. Кавалли, один из немногих дизайнеров классической сексуальной ориентации, и в Москве ему просто медом намазано.

Лариса, разумеется, сразу же затесалась под бок к гостю. Заспикала по-английски, напомнила о последней встрече, а потом со смаком расцеловалась с пожилым синьором. Лялечка крутился рядом и свысока поглядывал на блестящее общество. Кавалли скосил глаза на его ужимки, потом взглянул на Ларису и понимающе заулыбался. Пятнадцать минут рукопожатий, пара коротких интервью центральным телеканалам, и гость развернулся к выходу. Впереди самое важное — ужин с особо гостеприимными русскими. Наша мымра с лялечкой на поводке ускакала следом. Ну и ладно, а мы покушаем дома. Знаем мы, как проходят эти ужины, — сначала три часа болтологии в самом дорогом ресторане (специально проверяли по меню!), а затем полночи отплясывать в не менее дорогом ночном клубе, расталкивая локтями пялящихся на мировую знаменитость топ-моделей из Урюпинска.

Dорого & Gлупо

Показ новой коллекции в любом барвихинском бутике — самое важное мероприятие в жизни богатой московской женщины. За исключением нескольких шоппоголичек, которым в пояс кланяются директоры бутиков, для прочих узниц рублевских замков — это главный выход в свет (на втором месте — посещение ресторанов, на третьем — супермаркетов). Неудивительно, что мы, труженики моды, с проклятиями пробившиеся через пробки на Рублево-Успенском шоссе, словно попали на голливудскую премьеру. Местные девушки надели самые дорогие наряды, самые высокие каблуки, прихватили самые модные сумки. В общем, «русский стиль» во всей красе — яркий, избыточный, почти барочный. Преобладающий идеал внешнего облика — меха и перья, шелк и жемчуг, легкость покроя необыкновенная и умопомрачительная прическа. Как говорится, можно изъять наложницу из гарема, но печать все равно останется…

Сбившись в модную стаю, глазеем на публику:

— Н-да, самое страшное — это выглядеть, как Виктория Бекхэм, — резюмировала я.

— Нет, как Элтон Джон! — парировала Ульяна.

— Да ладно, девочки, даже Папа носит Prada, — сказала Маринка.

— И Gucci, кстати, — напомнила я.

— Главное, чтобы в загробном мире это засчиталось, — с усмешкой добавила Олеся.

Что касается присутствующих мужчин, то здесь в первую очередь обращаешь внимание на толщину. И живота, и кошелька. Также в глаза бросается недостаток умеренности. Наши олигархи прочитали в журналах, что в облике мужчины главное — аксессуары, и пошли напролом: часы с бриллиантами, галстуки расцветки «пожар на складе фейерверков», мобильные ценой в подержанную иномарку. И запах одеколона, слышимый за версту. Некоторым людям никогда не постичь той простой истины, что добродетель — в простоте, а любой перебор опасен.

Тут будет уместно привести современный московский фольклор.

Чувства, как Louis Vuitton: или настоящие, или не надо.

Секс, как Gucci: много не бывает.

Понты, как шубы Cavalli: идут только Филиппу Киркорову.

Кокаин, как Versace: уже не модно, но многие привыкли.